Никогда не угадаешь, сколько мозгов у человека, пока не начнешь собирать их с ковра
Автор: Latishia
Беты: Junigatsu
Пэйринг: Мидорима\Такао (и наоборот), Кагами\Куроко, Аомине\Кагами
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Детектив, AU
Предупреждения: OOC, Изнасилование
Размер: миди (угрожающее макси)
Статус: в процессе
Описание: Это путь в черноту, из которой нет возврата. Выжить удалось немногим. Остаться собой – никому.
Посвящение: Моей шикарной и потрясающей бете.
Глава 4Под истошный вой сирены люди неслись по этажам, и от этого грохота стены ходили ходуном. Громче топота чужих шагов билось сердце Мидоримы, которому не посчастливилось застрять между двух огней: справа приближалась толпа разъяренных якудза, слева шумела подъезжающая кабина лифта, в которой мог быть кто угодно. Действительно кто угодно: от еще одних якудза до полиции, что приехали на сработавшую сигнализацию. По подсчетам Мидоримы, критическими могли оказаться оба исхода, поэтому, сделав глубокий вдох, он ворвался в комнату и принялся реветь во всю глотку:
- Вы какого хрена тут рассиживаетесь?! Жопы подняли и бегом!
Четыре головы одновременно повернулись в его сторону. Мидориме начало казаться, что первый вариант - «залететь в комнату, размахивая пистолетом» - был все-таки лучше. Но пистолетов он все еще не носил из принципа, поэтому сейчас с некоторой досадой и стыдом за вынужденную опрометчивость наблюдал, как разваливается его драматический кружок…
- Но… - проблеял один из охранников, - камеры…
Мидорима слегка растерялся.
- Камеры? – И, увидев точно такое же недоумение в глазах людей, закричал снова: - Этот ублюдок сейчас где-то там, а вы в экраны пялитесь?!
Четверка как по сигналу подорвалась с кресел и выбежала в коридор. Шинтаро проводил их гневным взглядом и подошел к экранам, располагавшимся на всей стене. Когда дверь за ним захлопнулась, он облегченно выдохнул и склонился над столом охраны.
- Было очень грубо с твоей стороны обозвать меня ублюдком, - донеслось глухое откуда-то из шкафа. Дверь распахнулась, и из жестяного короба вывалился Миядзи.
- А как тебя еще назвать? – Глаза Мидоримы холодно сверкнули. – Идиот? Эгоист? Потенциальный труп? – Он тяжело вздохнул и выпрямился. - Я думал, мне тебя по всем камерам придется выискивать.
- Я же прислал смс, что я застрял в охранной! – тут же ощетинился Киёши.
- Ты приложил к смс карту здания, а Оцубо мне не сказал о ней, когда отправлял сюда за тобой.
- Бесишь, - Миядзи фыркнул и пошел к двери. - И почему за мной именно тебя послали…
Киёши дернул за ручку и хотел было выйти, но Мидорима нагнал его в два шага, дернул за воротник и прижал спиной к стене ровно за секунду до того, как мимо дверей пробежали еще трое. Миядзи ошарашенно уставился в чужие холодные глаза.
- Может, потому что за человеком, который, никого не предупредив, в одиночку влез в чужую организацию и выдал себя, отправили того, чья смерть не будет потерей? – прошептал Мидорима, приблизившись к его лицу, чтобы было слышно. – Не выберутся, так пусть дохнут вдвоем. Понимаешь, о чем я?
Миядзи, смущенный и раздраженный, опустил взгляд. Конечно, он понимал. Сам бы он вообще никого не отправил. И даже если им удастся выбраться, никто не станет его слушать: ну полез он за записями камер последних встреч кланов, пусть это и была последняя зацепка, ну сработала сигналка, когда он взломал сеть, ну застрял… Накосячил – выкручивайся, выкрутился – не вляпайся снова.
Мидорима вытащил его в пустой коридор и быстрым шагом направился в известную лишь ему сторону. К удивлению Миядзи, план у новичка был, пусть и весьма своеобразный. Сначала они нашли кладовку для персонала, Мидориме после коротких уговоров удалось усадить Киёши в тележку как можно компактнее и закидать его сверху черными, невесть чем забитыми мешками. Шинтаро вытолкал тележку в коридор и повез к лифту. Сердце беспокойно сжималось. И под дребезжание створок лифта рядом раздался торопливый топот шагов. Мидорима медленно повернул голову, отчаянно выискивая в пустоте головы хоть какую-нибудь мысль. По нулям. Инстинкт выживания забил собой все до последней клетки.
Люди пробежали мимо, и только один с подозрением остановился рядом с лифтом.
- Пацан, а ты что тут делаешь?
- Мусор вывожу, - спокойно ответил Мидорима. Горло словно картонное, сохнет и дерет. – Воняет же. Вы лучше за людьми своими последите. Один пробежал по коридору, чуть не опрокинул тут…
- Как выглядел? – вдруг зарычал мужчина.
- Блондин. Шпала такая в костюме. Несся с перекошенной рожей и вон туда побежал.
«Мудак», - мрачно думал Миядзи, пытаясь не дышать в тесной тележке.
Незнакомец убежал в указанную сторону без лишних слов.
Только оказавшись в машине, оба смогли облегченно выдохнуть. Мидорима откинулся головой на сиденье и рассматривал рябь на потолке автомобиля. Как он пришел ко всему этому? Где его принципы «не вмешиваться, не выделяться, не обращать внимания»? Он знал, чем рискует, и все равно полез – не наказания боялся, просто понимал, что терять нечего, и если можно хотя бы попытаться… Мидорима выпрямился и сжал ладонями руль. С каких пор он стал альтруистом? С каких пор он начал жить по правилу «тонешь сам, то хотя бы вытащи другого»? Солидарность жертвы к жертве? Он замотал головой, пытаясь раскидать по местам беспорядочные мысли. Он не жертва. Черта с два он станет к себе так относиться.
- Хотя бы получил то, за чем пришел? – он посмотрел на Киёши. Тот заметно скис.
- Нет, - уныло проговорил он и улегся головой на стекло. – Сирена сработала, как только я начал копировать файлы. Только флешку выдернул - и охрана повалила.
- И почему я не удивлен…
- Да пошел ты, - миролюбиво отозвался Миядзи.
- Ладно. Когда спросят, скажи, что это я виноват.
Киёши поднял голову и ошарашенно уставился в ответ. Ему показалось? Или это очередной сарказм? Но Мидорима продолжал говорить, спокойно глядя на дорогу:
- Потерял флешку, нарвался на охрану, случайно вырубил электричество - придумай что-нибудь.
- Тебе влетит, - промямлил Миядзи неуверенно. Мидорима только усмехнулся.
- Серьезно? Ты правда думаешь, что со мной могут сделать что-то еще более ужасное?
Киёши смущенно отвернулся, но через секунду расплылся в улыбке. Новичок покрывает его, кто бы мог подумать.
- Где ты этому вообще набрался? – Миядзи рассмеялся и пробасил голосом Мидоримы: - «Жопы подняли и бегом!»
Мидорима только поджал губы.
- За несколько недель мне было у кого учиться.
Через час Мидорима ехал уже в другой машине, на сей раз забирать Такао. Он не сразу понял, почему ехать нужно было именно ему, но водитель объяснил, что больше некому. В доме никого не оказалось. Мидорима ненавидел бегать по поручениям, как собачонка, но любил такие тихие, медлительные деньки. В последнее время они были редкостью, и такими моментами он искренне наслаждался: дом пустовал, и умиротворяющая тишина оседала в комнатах, сочилась сквозь окна и заполняла улицы. Тишина кутала и баюкала, воздух густой, как патока, рябил на солнце, и Мидорима щурился и съеживался на сиденье, засыпая. Он уже и забыл, каким прекрасным может быть спокойствие. С появлением Такао в жизни все повернулось вверх дном.
- Приехали, - окликнул водитель. – Он наверху.
Шинтаро недоуменно уставился на здание и узкую неприметную вывеску. Реабилитационно-восстановительный центр для детей-инвалидов. По лестнице до второго этажа Мидорима почти влетел - атмосфера здесь нагнетала, словно за порогом время не имело силы. Почувствовал себя как в той камере: скованность, бессилие кинулись на плечи и впились тяжестью. Мидорима вошел в первый же кабинет и застыл.
- Ну что, пилот, готов на старт?
- Готов!
- Крылья расправляем!
Мальчишка на чужих плечах раскинул руки, распрямил спину, медленно и неуверенно, и резко сжал колени – неожиданно качнуло назад.
- Ты мне уши раздавишь, друг! – Такао рассмеялся и запрокинул голову, чтобы лучше видеть детское взволнованное личико. – Хотел быть пилотом? Хотел! А пилоты ничего не боятся!
- Я не боюсь! – воодушевился мальчик. – Команда на взлет!
Такао ухватился за маленькие ступни на своей груди и затарахтел. Звук был больше похож на рычание старого трактора, чем шум от самолетного двигателя. Казунари побежал по комнате, обходя хохочущих детей, перепрыгивая через игрушки, ребенок на его плечах хихикал и задевал ладошками свисающие с потолка оригами. Мидорима молча стоял в дверях, перехватив себя рукой, в груди наливалось горячей тяжестью - вот-вот разорвет. Новое, необъяснимое чувство охватило его до онемения. Именно в эту секунду Такао его заметил.
- Пилот, к оружию! Впереди великан! – и с громким «ж-ж-ж» понесся прямо на него. Мидориме только и оставалось, что ошарашенно смотреть, как парочка врезается в него, едва не сбивая с ног, и хохочет, долго, задыхаясь. Казунари подхватил мальчишку под мышки, снял с шеи и мягко перекинул на Мидориму. Мальчик повис на его шее, и только тогда до Шинтаро дошло, что своих ног юный пилот не чувствовал. Недоумение и неловкость на лице новенького Такао разглядел тут же, поэтому забрал мальчика с рук и отнес в инвалидное кресло. Остальные дети, которые стояли в стороне и с нетерпением ждали освобождения своего «самолета», тут же облепили его.
- Извините, ребят, но мне уже пора идти. - Последние слова потонули в раздосадованных вздохах. Такао ткнул пальцем в сторону двери. - Видите вон того хмурого дядьку? Он пришел меня забрать, а отказать я ему не могу.
Десяток детских глаз тут же с гневом воззрился на Мидориму. Если Такао сумел настроить детей против него за секунду, то чего ему стоит проделать то же самое с целым кланом…
- Но если вы будете себя хорошо вести, то он привезет меня обратно.
Дети засияли улыбками, и Такао потрепал каждого по голове. Мидорима не мог на него смотреть, поэтому, когда Казунари подошел ближе, между ними повисла неловкая тишина.
- Такао-сама! – Подбежавшая девушка в белом халате спасла положение. – Я хотела сказать, что вы были очень добры к нам…
Казунари слегка сжал ее предплечье.
- Все в порядке, - улыбнулся он. – Вам есть куда потратить эти деньги. Возражений я не приму. Пока, хулиганы! – Под разрозненный звон детских голосов Такао помахал рукой и, обойдя Мидориму, вышел в коридор. Шинтаро оставалось только следовать за ним вниз по лестнице.
- Полагаю, сейчас ты будешь рассказывать, как переспал с ней, - сухо констатировал Мидорима.
- Нет, - продолжая спускаться, Такао обернулся. – Дай угадаю. Сейчас ты думаешь, что мы, грязные подлые якудза, спонсируем центр для инвалидов в своих корыстных целях, а моя мокрая мечта, естественно, перетрахать весь женский и не очень персонал центра. Нет, серьезно?
Мидорима увидел его колючую ядовитую ухмылку и пристыженно опустил глаза. Костяшки сжатых кулаков уже сводило.
- Ты думаешь, мы только грабим, убиваем, гавкаемся с другими кланами? Благодаря нам люди спокойно спят. А кто-то и жизнь начинает заново, - Такао отвернулся, и его следующие слова прозвучали чуть тише: - Вырасти уже, домашний мальчик.
Мидориму словно под дых ударили. Он беспомощно сжимал и разжимал кулаки, впившись в черный затылок испепеляющим взглядом. Домашний мальчик? Жизнь начинают? Тогда какого черта Такао разрушал его жизнь с извращенным упорством, растирал в грязь его гордость, вынуждал таскаться за собой, как затравленного пса! Мидорима остервенело хлопнул дверью автомобиля и уставился в окно. Везде был Такао, все разговоры были о Такао, все, что он делал, было связано с Такао. Шинтаро чувствовал, что буквально дышал им, настолько близко, плотно, неотступно он оставался рядом. Мидорима ненавидел этот воздух, ненавидел жгучий яд в своих легких, ненавидел Такао – разрушительной, безумной, ошеломительной ненавистью.
- Почему ты всегда сидишь впереди? Разве не твои подчиненные должны защищать тебя своими телами от малейшей опасности? – язвительно спросил Мидорима.
- От чего защищать? Боишься, что меня ослепит светофор или испугают наряды пешеходов? – Такао перегнулся через сиденье и рассмеялся: – Эту машину разве что танк повредит. – Он прищурился. – Или ты беспокоишься за меня?
- Что за чушь… - Мидорима покачал головой. От чужого тяжелого взгляда под воротником прошибло горячей дрожью. – Это полный… Я даже не знаю, как это назвать.
- Стокгольмский синдром, - Такао прикусил губу, пытаясь сдержать улыбку.
- Что? – недоуменно переспросил Шинтаро. Он так ожидал услышать в ответ колкость или пошлость, что даже растерялся. Но Казунари уже отвернулся.
- Куда едем?
- Домой, куда еще.
Такао удивленно вскинул брови.
Мидорима сбежал. Он даже не пытался скрываться - слишком много суматохи, возни с Миядзи, так что просто взял и вышел через главные двери. Это даже не было побегом: он просто ушел, куда глаза глядят. Не было смысла сбегать и прятаться, когда точно знаешь, что тебя найдут. И он ушел. Не торопился, не разбирал дороги, не думал, где остановится, просто шел. Солнце клонилось, таяло на горизонте, свет расползался по земле, словно сливочное масло, пока последний луч не укрылся за высотками. Силы кончились у моста, и Мидорима просто сел на тротуар, прислонившись спиной к железным прутьям ограждения и подтянув колени, а перед лицом неслись вереницы автомобилей, с ревом вгрызались в асфальт и исчезали в дали. Огни вечернего города далеко за мостом вспыхивали разноцветной моросью, расплывались по темной глади реки - так оно мазалось перед глазами Шинтаро.
Он держал себя под контролем. До сегодняшнего дня он был уверен, что у него это получается. До сегодняшнего дня его мир, переломанный, криво сросшийся, еще уверенно стоял на ногах. Мидорима уперся локтями в колени и уронил голову на ладони. Его жизнь рвало на части, в две стороны, и он стоял ровно по центру. Его черно-белое, верно-неверное больше не имело силы. Не имело двух полюсов. Не могли вымазанные в крови ладони Такао держать детские ладони. Не могла его извращенная душа быть настолько светлой. Не мог Мидорима, стерпев, осознав, отгородившись от пережитого, тянуться к нему. Когда он переступил границу? Когда это перестало быть просто обязанностью – выплатить долг - и стало осознанным поведением: жить по законам клана, вытаскивать Миядзи, следовать за Такао шаг в шаг?
Мидорима выпрямился, запрокидывая голову, медленно выдохнул – чуть надавишь и разорвет ведь. Самая важная, самая неприкосновенная граница была впереди. Он цеплялся за нее, он подвязывал к ней свою стойкость и то, что еще мог называть собой. А больше у него ничего не осталось.
- Надеюсь, не топиться ты сюда пришел.
Чужое плечо плотно прижалось сбоку. Нашел все-таки, выследил. Мидорима повернул голову, открыл глаза и только фыркнул:
- Псина приставучая.
- Котяра капризная.
«Вот опять он так улыбается», - плыла усталая мысль в голове Шинтаро. Он уставился в черное, беззвездное небо.
- Ну так что, скажи мне, искупнуться захотелось?
- Если бы я хотел умереть, я бы покончил с собой сразу после того, как ты выпустил меня из той камеры, - холодно произнес Шинтаро. Он больше не боялся того, что Такао с ним сделает, страшнее было то, что он делал с его жизнью.
- Тебе страшно, что, выбирая между мной и смертью, ты выбираешь меня, - просто объяснил Такао. – Страшнее другое. Ты все еще думаешь, что это из-за желания жить?
Мидорима посмотрел на него огромными, неверящими глазами.
- Нет, я не читаю мысли, просто у тебя на лице все написано.
- Какого черта тебе от меня нужно?.. - шепот потонул в измученном выдохе, реве автомобилей, шуме ветра над оживленной автострадой.
Такао скользнул взглядом по его губам и вскинул глаза. Смотрел долго, глубоко, гипнотизирующе. «Подчинить тебя, привязать к себе, лишить рассудка, и пусть вся твоя вселенная будет завязана на одном моем имени».
Дыхание перехватило.
- Свозить тебя на вечеринку одного клана, - он улыбнулся, и Мидорима облегченно выдохнул. – Есть возможность разузнать там что-нибудь. А ты должен меня сопровождать.
Мидорима кивнул и начал подниматься, но Такао навалился сзади, нависая всем телом. У Шинтаро в ушах зазвенело - настолько пугающе знакомым оказалось ощущение тяжести на своей спине. Горячий шепот обжег ухо, пришлось зажмуриться, чтобы отбиться от надвигающейся волны дежавю. Сердце пропустило удар.
- Только помни, Шин-тян, - быстро прошептал Такао, - если идешь во тьму, никогда не оборачивайся. Иди до конца, но никогда, ни за что не оборачивайся.
Здание, в которое они приехали, поразило своей роскошностью. Мидорима был уверен, что все самое поразительное он уже видел, но когда шел рядом с верхушкой клана Шутоку, а мимо проходили знаменитости и политики мирового масштаба, он понял, что не видел и десятую часть. Он не испытывал перед ними трепета, ему были безразличны заинтересованные взгляды в их сторону. Больше всей этой чепухи его поражало то, насколько открытым был мир якудза. Оцубо рассказывал про другие кланы, про их деятельность, Такао, не стесняясь, тыкал пальцами, наглядно объясняя кто где. Это было бы похоже на посвящение, если бы Мидорима так старательно не гнал эту мысль.
- Хотя, конечно, больше всего людей здесь от клана Кайдзё, - добавил Такао. - Они держат игорный бакуто в городе. Все подпольные казино, пачинко, все принадлежит им. А еще их лидер – симпатичная мордашка.
На втором этаже, представляющем собой широкий балкон по периметру всего зала, открылась центральная дверь. Молодой человек, вышедший под сдержанные аплодисменты, с улыбкой поклонился.
- Друзья, я рад приветствовать вас в своем доме! – оповестил он с приторной сладостью в голосе. - Угощайтесь, пейте сколько душе угодно, сегодня это все для вас!
Стоящие внизу люди захлопали уже оживленнее. Мидорима отметил, что паренек и правда был примечательной внешности – кажется, его лицо он видел на рекламных билбордах. Женская часть зала, судя по взволнованным томным вздохам, думала о том же.
- Кисе Рёта, - с умешкой объяснил Казунари. – Давалка та еще.
- Такао, - жестко оборвал его Оцубо. – Тебя могут услышать. У нас хватает проблем.
- Ладно, я хотел сказать, он пользуется большой популярностью у мужчин.
- Пойду к нему напрямую, думаю, у него достаточно информации. – Оцубо растворился в толпе.
- А у нас с вами другая, не менее ответственная миссия. – Такао подхватил Миядзи и Мидориму под локотки и повел к бару. Когда на стойке перед ним появился стакан с виски, Мидорима недоверчиво уставился на главу клана.
- И что у нас за миссия?
- Напиться, - с улыбкой признался Такао и, отсалютовав бокалом, залпом выпил содержимое.
- Я не особо люблю алкоголь.
- Когда на работе есть возможность развлечься, он никогда ее не упустит, - пояснил Миядзи и со звоном поставил на поверхность стойки пустой стакан. – Привыкай.
К этому невозможно было привыкнуть так просто. Такао, повеселевший и еще более развязный, бросался горячими взглядами, много смеялся над шутками Миядзи, слизывал виски со своих губ кончиком языка и говорил, говорил, говорил. Что никто не вынуждал его оставаться в клане, он пришел туда по своей воле, что у него всегда хватало проблем из-за своего длинного языка. Что клан заменил ему семью, и тут в разговор встревал захмелевший Киёши, убеждая: без Такао не было бы никакого клана. Алкоголь горчил в горле травяной крепостью и вливался в бокал с молчаливой подачи бармена, скользил по стеклянным стенкам, закручивался водоворотом и накрывал кусочки льда. Такой была жизнь Мидоримы сейчас: пьяная, безумная.
Когда Мидорима перестал считать стаканы, Миядзи ушел проветриться. И Такао теперь смотрел прямо на него.
- Расскажи-ка мне, что ты такого страшного увидел тогда в здании Тоо? – Казунари оперся локтем на стойку, изображая крайнюю заинтересованность. Мидорима только тяжело выдохнул. Уже нечего терять.
- Девушка, которая тогда принесла нам чай… - Он на секунду замолчал, переваривая, а потом выложил. Язык развязался, и поток было не остановить. Рассказал, что помнил: как она подлетела к нему на улице, как упросила помочь подруге, как вместо этой подруги на складе оказались два клана. Мидорима рассказывал, и та гиря, что он таскал за собой повсюду, словно начала сдуваться. Такао внимательно слушал и по окончании рассказа чуть улыбнулся, спокойно, без насмешки.
- Я знаю.
Мидорима поднял на него удивленные глаза.
- Тебя подставили, Шин-тян, - уже без улыбки объяснил Такао. – Ее подослали именно для того, чтобы заманить тебя к нам. Полагаю, что рассчитывали на твою смерть, но мы подпортили им планы. Не могу пока сказать, кто и зачем это сделал, но я этим занимаюсь.
- Зачем? – только и смог выдавить Мидорима. – Зачем ты это делаешь?
Такао наклонился ближе, его пьяные глаза вызывающе блестели.
- Сначала я удержал тебя при себе из чистого интереса. Любопытный ты, Шин-тян, - признался он низким томным голосом. – А теперь мы с тобой в одной лодке.
- Доброго вечерочка, Такао, - промурлыкала подошедшая к ним девушка.
- Какие люди! – брюнет ослепительно улыбнулся, и незнакомка кокетливо пожала плечами.
- Такая музыка и даже потанцевать не с кем! – она театрально вздохнула. – Составишь мне компанию?
Такао допил виски и, приобняв девушку за талию, повел подальше от стойки. Мидорима проводил их взглядом и осознал. Не Такао смотрел на него весь вечер. Это Шинтаро палил его взглядом, отмечал каждое движение. Это он следил, как таял на чужих губах золотистый алкоголь, как маленькая льдинка срывалась со стекла и падала на язык. Это он наблюдал, как смыкаются ладони на тонкой талии, как Такао вжимается в черные кудри и что-то шепчет на ухо, как ведет девушку по кругу, а она плавится, извивается в его руках. Это он выдал себя, нарвавшись на ответный взгляд. Такао улыбался, уголок его губ медленно полз вверх, а вслед за ним - нарастающий хаос в душе Мидоримы. Тревоги ушли, их место заняло что-то гораздо более пугающее. Это не мог быть он; то, что нашептывало ему горячие, невероятные мысли, не могло быть им. Такао танцевал и неотрывно следил за ним взглядом, с таким взглядом он приходил в камеру и брал – собственнически, безапелляционно. Между ними три метра, а у Мидоримы не хватало сил отвернуться. Ему было жарко, невыносимо жарко, и взгляд синих глаз пепелил, иссушал. А что если он сейчас подойдет и…
Мидорима вскочил с барного стула и быстро, едва разбирая дорогу, ушел в толпу. Вспыхнувшая мысль выстрелила неожиданно и ошеломительно стыдно, только и оставалось, что бежать. Он влетел плечом в дверь туалета и прижался к прохладной стене. В тишине комнаты грохот обезумевшего сердца звучал, словно пушечные выстрелы.
- Эй, Мидорима.
Шинтаро открыл глаза и не без усилий посмотрел на Миядзи. Комната плыла.
- Ты в порядке?
- В порядке, - холодно отмахнулся Шинтаро. - Я же говорю, что не люблю алкоголь.
- Да, интересно он на тебя влияет. – Окинув его взглядом, Миядзи подошел ближе и уперся ладонью в стену рядом с головой Мидоримы. – Я могу помочь, если хочешь, - произнес он, слегка дернув ремень на брюках Шинтаро. Тот тут же нахмурился и сбил его руку.
- Если я захочу секса, мне есть к кому обратиться.
- Да уж, я в курсе, - раздраженно кинул Миядзи и, фыркнув, вышел из туалета.
Мидорима так и остался стоять, крепко зажмурившись и считая до ста. Что ему сделать, чтобы все это безумие кончилось?..
Мидорима перевел дыхание, открыл дверь и… едва не впечатался носом в Такао.
Он был близко. Он был так близко, насколько это возможно – Шинтаро чувствовал запах виски с его губ и не знал, чье дыхание такое обжигающее. Мидорима боялся поднимать глаза, застыл, приклеившись взглядом к чужим губам – влажный кончик языка скользил по внутренней стороне. Внутри фонтанировало жаром, еще секунда и упустит импульс, бьющий прямо в голову, налетит, сметет…
- Хочешь еще выпить? – хрипло спросил Такао. Прикосновение к ладони сработало как разряд тока.
- Нет, с меня хватит.
Он ушел прочь, едва не сбив Такао с ног, сквозь опустевший зал. Вбежал в единственные двери, которые были открыты, снова оказываясь в толпе. Над головой что-то громыхнуло и зашипело. Мидорима запрокинул голову и задохнулся. В черное небо влетали искры и взрывались цветными, ослепительными шарами, снова и снова, лопались, рассыпались радужным порохом. Такой была его жизнь – непроглядная тьма и нежданные вспышки света, реальность тряслась и содрогалась от грохота, словно вот-вот расколется пополам, но разноцветные всполохи таяли, вновь погружая мир во темноту. Мидорима смотрел в ночное небо, как смотрел на ждущую за порогом тьму. Напуганный, очарованный, смирившийся. Обратного пути нет.
Download Hozier Take Me To Church for free from pleer.com
Беты: Junigatsu
Пэйринг: Мидорима\Такао (и наоборот), Кагами\Куроко, Аомине\Кагами
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Детектив, AU
Предупреждения: OOC, Изнасилование
Размер: миди (угрожающее макси)
Статус: в процессе
Описание: Это путь в черноту, из которой нет возврата. Выжить удалось немногим. Остаться собой – никому.
Посвящение: Моей шикарной и потрясающей бете.
Глава 4Под истошный вой сирены люди неслись по этажам, и от этого грохота стены ходили ходуном. Громче топота чужих шагов билось сердце Мидоримы, которому не посчастливилось застрять между двух огней: справа приближалась толпа разъяренных якудза, слева шумела подъезжающая кабина лифта, в которой мог быть кто угодно. Действительно кто угодно: от еще одних якудза до полиции, что приехали на сработавшую сигнализацию. По подсчетам Мидоримы, критическими могли оказаться оба исхода, поэтому, сделав глубокий вдох, он ворвался в комнату и принялся реветь во всю глотку:
- Вы какого хрена тут рассиживаетесь?! Жопы подняли и бегом!
Четыре головы одновременно повернулись в его сторону. Мидориме начало казаться, что первый вариант - «залететь в комнату, размахивая пистолетом» - был все-таки лучше. Но пистолетов он все еще не носил из принципа, поэтому сейчас с некоторой досадой и стыдом за вынужденную опрометчивость наблюдал, как разваливается его драматический кружок…
- Но… - проблеял один из охранников, - камеры…
Мидорима слегка растерялся.
- Камеры? – И, увидев точно такое же недоумение в глазах людей, закричал снова: - Этот ублюдок сейчас где-то там, а вы в экраны пялитесь?!
Четверка как по сигналу подорвалась с кресел и выбежала в коридор. Шинтаро проводил их гневным взглядом и подошел к экранам, располагавшимся на всей стене. Когда дверь за ним захлопнулась, он облегченно выдохнул и склонился над столом охраны.
- Было очень грубо с твоей стороны обозвать меня ублюдком, - донеслось глухое откуда-то из шкафа. Дверь распахнулась, и из жестяного короба вывалился Миядзи.
- А как тебя еще назвать? – Глаза Мидоримы холодно сверкнули. – Идиот? Эгоист? Потенциальный труп? – Он тяжело вздохнул и выпрямился. - Я думал, мне тебя по всем камерам придется выискивать.
- Я же прислал смс, что я застрял в охранной! – тут же ощетинился Киёши.
- Ты приложил к смс карту здания, а Оцубо мне не сказал о ней, когда отправлял сюда за тобой.
- Бесишь, - Миядзи фыркнул и пошел к двери. - И почему за мной именно тебя послали…
Киёши дернул за ручку и хотел было выйти, но Мидорима нагнал его в два шага, дернул за воротник и прижал спиной к стене ровно за секунду до того, как мимо дверей пробежали еще трое. Миядзи ошарашенно уставился в чужие холодные глаза.
- Может, потому что за человеком, который, никого не предупредив, в одиночку влез в чужую организацию и выдал себя, отправили того, чья смерть не будет потерей? – прошептал Мидорима, приблизившись к его лицу, чтобы было слышно. – Не выберутся, так пусть дохнут вдвоем. Понимаешь, о чем я?
Миядзи, смущенный и раздраженный, опустил взгляд. Конечно, он понимал. Сам бы он вообще никого не отправил. И даже если им удастся выбраться, никто не станет его слушать: ну полез он за записями камер последних встреч кланов, пусть это и была последняя зацепка, ну сработала сигналка, когда он взломал сеть, ну застрял… Накосячил – выкручивайся, выкрутился – не вляпайся снова.
Мидорима вытащил его в пустой коридор и быстрым шагом направился в известную лишь ему сторону. К удивлению Миядзи, план у новичка был, пусть и весьма своеобразный. Сначала они нашли кладовку для персонала, Мидориме после коротких уговоров удалось усадить Киёши в тележку как можно компактнее и закидать его сверху черными, невесть чем забитыми мешками. Шинтаро вытолкал тележку в коридор и повез к лифту. Сердце беспокойно сжималось. И под дребезжание створок лифта рядом раздался торопливый топот шагов. Мидорима медленно повернул голову, отчаянно выискивая в пустоте головы хоть какую-нибудь мысль. По нулям. Инстинкт выживания забил собой все до последней клетки.
Люди пробежали мимо, и только один с подозрением остановился рядом с лифтом.
- Пацан, а ты что тут делаешь?
- Мусор вывожу, - спокойно ответил Мидорима. Горло словно картонное, сохнет и дерет. – Воняет же. Вы лучше за людьми своими последите. Один пробежал по коридору, чуть не опрокинул тут…
- Как выглядел? – вдруг зарычал мужчина.
- Блондин. Шпала такая в костюме. Несся с перекошенной рожей и вон туда побежал.
«Мудак», - мрачно думал Миядзи, пытаясь не дышать в тесной тележке.
Незнакомец убежал в указанную сторону без лишних слов.
Только оказавшись в машине, оба смогли облегченно выдохнуть. Мидорима откинулся головой на сиденье и рассматривал рябь на потолке автомобиля. Как он пришел ко всему этому? Где его принципы «не вмешиваться, не выделяться, не обращать внимания»? Он знал, чем рискует, и все равно полез – не наказания боялся, просто понимал, что терять нечего, и если можно хотя бы попытаться… Мидорима выпрямился и сжал ладонями руль. С каких пор он стал альтруистом? С каких пор он начал жить по правилу «тонешь сам, то хотя бы вытащи другого»? Солидарность жертвы к жертве? Он замотал головой, пытаясь раскидать по местам беспорядочные мысли. Он не жертва. Черта с два он станет к себе так относиться.
- Хотя бы получил то, за чем пришел? – он посмотрел на Киёши. Тот заметно скис.
- Нет, - уныло проговорил он и улегся головой на стекло. – Сирена сработала, как только я начал копировать файлы. Только флешку выдернул - и охрана повалила.
- И почему я не удивлен…
- Да пошел ты, - миролюбиво отозвался Миядзи.
- Ладно. Когда спросят, скажи, что это я виноват.
Киёши поднял голову и ошарашенно уставился в ответ. Ему показалось? Или это очередной сарказм? Но Мидорима продолжал говорить, спокойно глядя на дорогу:
- Потерял флешку, нарвался на охрану, случайно вырубил электричество - придумай что-нибудь.
- Тебе влетит, - промямлил Миядзи неуверенно. Мидорима только усмехнулся.
- Серьезно? Ты правда думаешь, что со мной могут сделать что-то еще более ужасное?
Киёши смущенно отвернулся, но через секунду расплылся в улыбке. Новичок покрывает его, кто бы мог подумать.
- Где ты этому вообще набрался? – Миядзи рассмеялся и пробасил голосом Мидоримы: - «Жопы подняли и бегом!»
Мидорима только поджал губы.
- За несколько недель мне было у кого учиться.
Через час Мидорима ехал уже в другой машине, на сей раз забирать Такао. Он не сразу понял, почему ехать нужно было именно ему, но водитель объяснил, что больше некому. В доме никого не оказалось. Мидорима ненавидел бегать по поручениям, как собачонка, но любил такие тихие, медлительные деньки. В последнее время они были редкостью, и такими моментами он искренне наслаждался: дом пустовал, и умиротворяющая тишина оседала в комнатах, сочилась сквозь окна и заполняла улицы. Тишина кутала и баюкала, воздух густой, как патока, рябил на солнце, и Мидорима щурился и съеживался на сиденье, засыпая. Он уже и забыл, каким прекрасным может быть спокойствие. С появлением Такао в жизни все повернулось вверх дном.
- Приехали, - окликнул водитель. – Он наверху.
Шинтаро недоуменно уставился на здание и узкую неприметную вывеску. Реабилитационно-восстановительный центр для детей-инвалидов. По лестнице до второго этажа Мидорима почти влетел - атмосфера здесь нагнетала, словно за порогом время не имело силы. Почувствовал себя как в той камере: скованность, бессилие кинулись на плечи и впились тяжестью. Мидорима вошел в первый же кабинет и застыл.
- Ну что, пилот, готов на старт?
- Готов!
- Крылья расправляем!
Мальчишка на чужих плечах раскинул руки, распрямил спину, медленно и неуверенно, и резко сжал колени – неожиданно качнуло назад.
- Ты мне уши раздавишь, друг! – Такао рассмеялся и запрокинул голову, чтобы лучше видеть детское взволнованное личико. – Хотел быть пилотом? Хотел! А пилоты ничего не боятся!
- Я не боюсь! – воодушевился мальчик. – Команда на взлет!
Такао ухватился за маленькие ступни на своей груди и затарахтел. Звук был больше похож на рычание старого трактора, чем шум от самолетного двигателя. Казунари побежал по комнате, обходя хохочущих детей, перепрыгивая через игрушки, ребенок на его плечах хихикал и задевал ладошками свисающие с потолка оригами. Мидорима молча стоял в дверях, перехватив себя рукой, в груди наливалось горячей тяжестью - вот-вот разорвет. Новое, необъяснимое чувство охватило его до онемения. Именно в эту секунду Такао его заметил.
- Пилот, к оружию! Впереди великан! – и с громким «ж-ж-ж» понесся прямо на него. Мидориме только и оставалось, что ошарашенно смотреть, как парочка врезается в него, едва не сбивая с ног, и хохочет, долго, задыхаясь. Казунари подхватил мальчишку под мышки, снял с шеи и мягко перекинул на Мидориму. Мальчик повис на его шее, и только тогда до Шинтаро дошло, что своих ног юный пилот не чувствовал. Недоумение и неловкость на лице новенького Такао разглядел тут же, поэтому забрал мальчика с рук и отнес в инвалидное кресло. Остальные дети, которые стояли в стороне и с нетерпением ждали освобождения своего «самолета», тут же облепили его.
- Извините, ребят, но мне уже пора идти. - Последние слова потонули в раздосадованных вздохах. Такао ткнул пальцем в сторону двери. - Видите вон того хмурого дядьку? Он пришел меня забрать, а отказать я ему не могу.
Десяток детских глаз тут же с гневом воззрился на Мидориму. Если Такао сумел настроить детей против него за секунду, то чего ему стоит проделать то же самое с целым кланом…
- Но если вы будете себя хорошо вести, то он привезет меня обратно.
Дети засияли улыбками, и Такао потрепал каждого по голове. Мидорима не мог на него смотреть, поэтому, когда Казунари подошел ближе, между ними повисла неловкая тишина.
- Такао-сама! – Подбежавшая девушка в белом халате спасла положение. – Я хотела сказать, что вы были очень добры к нам…
Казунари слегка сжал ее предплечье.
- Все в порядке, - улыбнулся он. – Вам есть куда потратить эти деньги. Возражений я не приму. Пока, хулиганы! – Под разрозненный звон детских голосов Такао помахал рукой и, обойдя Мидориму, вышел в коридор. Шинтаро оставалось только следовать за ним вниз по лестнице.
- Полагаю, сейчас ты будешь рассказывать, как переспал с ней, - сухо констатировал Мидорима.
- Нет, - продолжая спускаться, Такао обернулся. – Дай угадаю. Сейчас ты думаешь, что мы, грязные подлые якудза, спонсируем центр для инвалидов в своих корыстных целях, а моя мокрая мечта, естественно, перетрахать весь женский и не очень персонал центра. Нет, серьезно?
Мидорима увидел его колючую ядовитую ухмылку и пристыженно опустил глаза. Костяшки сжатых кулаков уже сводило.
- Ты думаешь, мы только грабим, убиваем, гавкаемся с другими кланами? Благодаря нам люди спокойно спят. А кто-то и жизнь начинает заново, - Такао отвернулся, и его следующие слова прозвучали чуть тише: - Вырасти уже, домашний мальчик.
Мидориму словно под дых ударили. Он беспомощно сжимал и разжимал кулаки, впившись в черный затылок испепеляющим взглядом. Домашний мальчик? Жизнь начинают? Тогда какого черта Такао разрушал его жизнь с извращенным упорством, растирал в грязь его гордость, вынуждал таскаться за собой, как затравленного пса! Мидорима остервенело хлопнул дверью автомобиля и уставился в окно. Везде был Такао, все разговоры были о Такао, все, что он делал, было связано с Такао. Шинтаро чувствовал, что буквально дышал им, настолько близко, плотно, неотступно он оставался рядом. Мидорима ненавидел этот воздух, ненавидел жгучий яд в своих легких, ненавидел Такао – разрушительной, безумной, ошеломительной ненавистью.
- Почему ты всегда сидишь впереди? Разве не твои подчиненные должны защищать тебя своими телами от малейшей опасности? – язвительно спросил Мидорима.
- От чего защищать? Боишься, что меня ослепит светофор или испугают наряды пешеходов? – Такао перегнулся через сиденье и рассмеялся: – Эту машину разве что танк повредит. – Он прищурился. – Или ты беспокоишься за меня?
- Что за чушь… - Мидорима покачал головой. От чужого тяжелого взгляда под воротником прошибло горячей дрожью. – Это полный… Я даже не знаю, как это назвать.
- Стокгольмский синдром, - Такао прикусил губу, пытаясь сдержать улыбку.
- Что? – недоуменно переспросил Шинтаро. Он так ожидал услышать в ответ колкость или пошлость, что даже растерялся. Но Казунари уже отвернулся.
- Куда едем?
- Домой, куда еще.
Такао удивленно вскинул брови.
Мидорима сбежал. Он даже не пытался скрываться - слишком много суматохи, возни с Миядзи, так что просто взял и вышел через главные двери. Это даже не было побегом: он просто ушел, куда глаза глядят. Не было смысла сбегать и прятаться, когда точно знаешь, что тебя найдут. И он ушел. Не торопился, не разбирал дороги, не думал, где остановится, просто шел. Солнце клонилось, таяло на горизонте, свет расползался по земле, словно сливочное масло, пока последний луч не укрылся за высотками. Силы кончились у моста, и Мидорима просто сел на тротуар, прислонившись спиной к железным прутьям ограждения и подтянув колени, а перед лицом неслись вереницы автомобилей, с ревом вгрызались в асфальт и исчезали в дали. Огни вечернего города далеко за мостом вспыхивали разноцветной моросью, расплывались по темной глади реки - так оно мазалось перед глазами Шинтаро.
Он держал себя под контролем. До сегодняшнего дня он был уверен, что у него это получается. До сегодняшнего дня его мир, переломанный, криво сросшийся, еще уверенно стоял на ногах. Мидорима уперся локтями в колени и уронил голову на ладони. Его жизнь рвало на части, в две стороны, и он стоял ровно по центру. Его черно-белое, верно-неверное больше не имело силы. Не имело двух полюсов. Не могли вымазанные в крови ладони Такао держать детские ладони. Не могла его извращенная душа быть настолько светлой. Не мог Мидорима, стерпев, осознав, отгородившись от пережитого, тянуться к нему. Когда он переступил границу? Когда это перестало быть просто обязанностью – выплатить долг - и стало осознанным поведением: жить по законам клана, вытаскивать Миядзи, следовать за Такао шаг в шаг?
Мидорима выпрямился, запрокидывая голову, медленно выдохнул – чуть надавишь и разорвет ведь. Самая важная, самая неприкосновенная граница была впереди. Он цеплялся за нее, он подвязывал к ней свою стойкость и то, что еще мог называть собой. А больше у него ничего не осталось.
- Надеюсь, не топиться ты сюда пришел.
Чужое плечо плотно прижалось сбоку. Нашел все-таки, выследил. Мидорима повернул голову, открыл глаза и только фыркнул:
- Псина приставучая.
- Котяра капризная.
«Вот опять он так улыбается», - плыла усталая мысль в голове Шинтаро. Он уставился в черное, беззвездное небо.
- Ну так что, скажи мне, искупнуться захотелось?
- Если бы я хотел умереть, я бы покончил с собой сразу после того, как ты выпустил меня из той камеры, - холодно произнес Шинтаро. Он больше не боялся того, что Такао с ним сделает, страшнее было то, что он делал с его жизнью.
- Тебе страшно, что, выбирая между мной и смертью, ты выбираешь меня, - просто объяснил Такао. – Страшнее другое. Ты все еще думаешь, что это из-за желания жить?
Мидорима посмотрел на него огромными, неверящими глазами.
- Нет, я не читаю мысли, просто у тебя на лице все написано.
- Какого черта тебе от меня нужно?.. - шепот потонул в измученном выдохе, реве автомобилей, шуме ветра над оживленной автострадой.
Такао скользнул взглядом по его губам и вскинул глаза. Смотрел долго, глубоко, гипнотизирующе. «Подчинить тебя, привязать к себе, лишить рассудка, и пусть вся твоя вселенная будет завязана на одном моем имени».
Дыхание перехватило.
- Свозить тебя на вечеринку одного клана, - он улыбнулся, и Мидорима облегченно выдохнул. – Есть возможность разузнать там что-нибудь. А ты должен меня сопровождать.
Мидорима кивнул и начал подниматься, но Такао навалился сзади, нависая всем телом. У Шинтаро в ушах зазвенело - настолько пугающе знакомым оказалось ощущение тяжести на своей спине. Горячий шепот обжег ухо, пришлось зажмуриться, чтобы отбиться от надвигающейся волны дежавю. Сердце пропустило удар.
- Только помни, Шин-тян, - быстро прошептал Такао, - если идешь во тьму, никогда не оборачивайся. Иди до конца, но никогда, ни за что не оборачивайся.
Здание, в которое они приехали, поразило своей роскошностью. Мидорима был уверен, что все самое поразительное он уже видел, но когда шел рядом с верхушкой клана Шутоку, а мимо проходили знаменитости и политики мирового масштаба, он понял, что не видел и десятую часть. Он не испытывал перед ними трепета, ему были безразличны заинтересованные взгляды в их сторону. Больше всей этой чепухи его поражало то, насколько открытым был мир якудза. Оцубо рассказывал про другие кланы, про их деятельность, Такао, не стесняясь, тыкал пальцами, наглядно объясняя кто где. Это было бы похоже на посвящение, если бы Мидорима так старательно не гнал эту мысль.
- Хотя, конечно, больше всего людей здесь от клана Кайдзё, - добавил Такао. - Они держат игорный бакуто в городе. Все подпольные казино, пачинко, все принадлежит им. А еще их лидер – симпатичная мордашка.
На втором этаже, представляющем собой широкий балкон по периметру всего зала, открылась центральная дверь. Молодой человек, вышедший под сдержанные аплодисменты, с улыбкой поклонился.
- Друзья, я рад приветствовать вас в своем доме! – оповестил он с приторной сладостью в голосе. - Угощайтесь, пейте сколько душе угодно, сегодня это все для вас!
Стоящие внизу люди захлопали уже оживленнее. Мидорима отметил, что паренек и правда был примечательной внешности – кажется, его лицо он видел на рекламных билбордах. Женская часть зала, судя по взволнованным томным вздохам, думала о том же.
- Кисе Рёта, - с умешкой объяснил Казунари. – Давалка та еще.
- Такао, - жестко оборвал его Оцубо. – Тебя могут услышать. У нас хватает проблем.
- Ладно, я хотел сказать, он пользуется большой популярностью у мужчин.
- Пойду к нему напрямую, думаю, у него достаточно информации. – Оцубо растворился в толпе.
- А у нас с вами другая, не менее ответственная миссия. – Такао подхватил Миядзи и Мидориму под локотки и повел к бару. Когда на стойке перед ним появился стакан с виски, Мидорима недоверчиво уставился на главу клана.
- И что у нас за миссия?
- Напиться, - с улыбкой признался Такао и, отсалютовав бокалом, залпом выпил содержимое.
- Я не особо люблю алкоголь.
- Когда на работе есть возможность развлечься, он никогда ее не упустит, - пояснил Миядзи и со звоном поставил на поверхность стойки пустой стакан. – Привыкай.
К этому невозможно было привыкнуть так просто. Такао, повеселевший и еще более развязный, бросался горячими взглядами, много смеялся над шутками Миядзи, слизывал виски со своих губ кончиком языка и говорил, говорил, говорил. Что никто не вынуждал его оставаться в клане, он пришел туда по своей воле, что у него всегда хватало проблем из-за своего длинного языка. Что клан заменил ему семью, и тут в разговор встревал захмелевший Киёши, убеждая: без Такао не было бы никакого клана. Алкоголь горчил в горле травяной крепостью и вливался в бокал с молчаливой подачи бармена, скользил по стеклянным стенкам, закручивался водоворотом и накрывал кусочки льда. Такой была жизнь Мидоримы сейчас: пьяная, безумная.
Когда Мидорима перестал считать стаканы, Миядзи ушел проветриться. И Такао теперь смотрел прямо на него.
- Расскажи-ка мне, что ты такого страшного увидел тогда в здании Тоо? – Казунари оперся локтем на стойку, изображая крайнюю заинтересованность. Мидорима только тяжело выдохнул. Уже нечего терять.
- Девушка, которая тогда принесла нам чай… - Он на секунду замолчал, переваривая, а потом выложил. Язык развязался, и поток было не остановить. Рассказал, что помнил: как она подлетела к нему на улице, как упросила помочь подруге, как вместо этой подруги на складе оказались два клана. Мидорима рассказывал, и та гиря, что он таскал за собой повсюду, словно начала сдуваться. Такао внимательно слушал и по окончании рассказа чуть улыбнулся, спокойно, без насмешки.
- Я знаю.
Мидорима поднял на него удивленные глаза.
- Тебя подставили, Шин-тян, - уже без улыбки объяснил Такао. – Ее подослали именно для того, чтобы заманить тебя к нам. Полагаю, что рассчитывали на твою смерть, но мы подпортили им планы. Не могу пока сказать, кто и зачем это сделал, но я этим занимаюсь.
- Зачем? – только и смог выдавить Мидорима. – Зачем ты это делаешь?
Такао наклонился ближе, его пьяные глаза вызывающе блестели.
- Сначала я удержал тебя при себе из чистого интереса. Любопытный ты, Шин-тян, - признался он низким томным голосом. – А теперь мы с тобой в одной лодке.
- Доброго вечерочка, Такао, - промурлыкала подошедшая к ним девушка.
- Какие люди! – брюнет ослепительно улыбнулся, и незнакомка кокетливо пожала плечами.
- Такая музыка и даже потанцевать не с кем! – она театрально вздохнула. – Составишь мне компанию?
Такао допил виски и, приобняв девушку за талию, повел подальше от стойки. Мидорима проводил их взглядом и осознал. Не Такао смотрел на него весь вечер. Это Шинтаро палил его взглядом, отмечал каждое движение. Это он следил, как таял на чужих губах золотистый алкоголь, как маленькая льдинка срывалась со стекла и падала на язык. Это он наблюдал, как смыкаются ладони на тонкой талии, как Такао вжимается в черные кудри и что-то шепчет на ухо, как ведет девушку по кругу, а она плавится, извивается в его руках. Это он выдал себя, нарвавшись на ответный взгляд. Такао улыбался, уголок его губ медленно полз вверх, а вслед за ним - нарастающий хаос в душе Мидоримы. Тревоги ушли, их место заняло что-то гораздо более пугающее. Это не мог быть он; то, что нашептывало ему горячие, невероятные мысли, не могло быть им. Такао танцевал и неотрывно следил за ним взглядом, с таким взглядом он приходил в камеру и брал – собственнически, безапелляционно. Между ними три метра, а у Мидоримы не хватало сил отвернуться. Ему было жарко, невыносимо жарко, и взгляд синих глаз пепелил, иссушал. А что если он сейчас подойдет и…
Мидорима вскочил с барного стула и быстро, едва разбирая дорогу, ушел в толпу. Вспыхнувшая мысль выстрелила неожиданно и ошеломительно стыдно, только и оставалось, что бежать. Он влетел плечом в дверь туалета и прижался к прохладной стене. В тишине комнаты грохот обезумевшего сердца звучал, словно пушечные выстрелы.
- Эй, Мидорима.
Шинтаро открыл глаза и не без усилий посмотрел на Миядзи. Комната плыла.
- Ты в порядке?
- В порядке, - холодно отмахнулся Шинтаро. - Я же говорю, что не люблю алкоголь.
- Да, интересно он на тебя влияет. – Окинув его взглядом, Миядзи подошел ближе и уперся ладонью в стену рядом с головой Мидоримы. – Я могу помочь, если хочешь, - произнес он, слегка дернув ремень на брюках Шинтаро. Тот тут же нахмурился и сбил его руку.
- Если я захочу секса, мне есть к кому обратиться.
- Да уж, я в курсе, - раздраженно кинул Миядзи и, фыркнув, вышел из туалета.
Мидорима так и остался стоять, крепко зажмурившись и считая до ста. Что ему сделать, чтобы все это безумие кончилось?..
Мидорима перевел дыхание, открыл дверь и… едва не впечатался носом в Такао.
Он был близко. Он был так близко, насколько это возможно – Шинтаро чувствовал запах виски с его губ и не знал, чье дыхание такое обжигающее. Мидорима боялся поднимать глаза, застыл, приклеившись взглядом к чужим губам – влажный кончик языка скользил по внутренней стороне. Внутри фонтанировало жаром, еще секунда и упустит импульс, бьющий прямо в голову, налетит, сметет…
- Хочешь еще выпить? – хрипло спросил Такао. Прикосновение к ладони сработало как разряд тока.
- Нет, с меня хватит.
Он ушел прочь, едва не сбив Такао с ног, сквозь опустевший зал. Вбежал в единственные двери, которые были открыты, снова оказываясь в толпе. Над головой что-то громыхнуло и зашипело. Мидорима запрокинул голову и задохнулся. В черное небо влетали искры и взрывались цветными, ослепительными шарами, снова и снова, лопались, рассыпались радужным порохом. Такой была его жизнь – непроглядная тьма и нежданные вспышки света, реальность тряслась и содрогалась от грохота, словно вот-вот расколется пополам, но разноцветные всполохи таяли, вновь погружая мир во темноту. Мидорима смотрел в ночное небо, как смотрел на ждущую за порогом тьму. Напуганный, очарованный, смирившийся. Обратного пути нет.
Download Hozier Take Me To Church for free from pleer.com
@темы: kuroko no basket, хроники шизобретателя-фиголога, мидотака
-
-
04.04.2015 в 00:48Но увы, только завтра... Зато на свежую голову и отзыв нормальны оставить смогу!
-
-
04.04.2015 в 09:31Чот у меня предчувствия какие-то херовые..)
-
-
06.04.2015 в 09:02немцы тоже улыбаются, правильно чуете, батенька! у меня ж ни стыда, ни совести, я только начала развлекаться
-
-
29.02.2024 в 07:06Посетите также мою страничку
hatsat.bget.ru/user/HMAHarvey6/ открытие счета в банке гражданином иностранного государства
33490-+