Отпуская других, находишь новых. А те, кто не знаком, может стать ближе знакомого. Я для тебя слишком упорота, ты для меня - слишком нормален, мне хватило твоей сестры. Мы слишком разные, но я на твоей стороне. Доверься моему опыту, не приближайся к любимому человеку до степени, когда он начинает отдираться с мясом. Люди дальнозорки в привязанностях, чем ближе подойдешь, тем меньше будут замечать. А любимые дальнозоркие эгоисты, чем больше отдаешь, тем больше требуют.
Держи дистанцию. Не верь вслепую. Не жертвуй своими интересами во имя чужих. Будь сукой. Люди больше всего цепляются за таких. Люди любят трудности и вызовы. Самое вкусное яблоко висит выше остальных.
Вспомни себя таким и себя сейчас. Нужны еще доказательства? Их масса. Я шла твоим путем и прогнулась настолько, что хребет треснул. Больше никогда. Тем более во имя вселенской любви. Мы не умеем ценить, это урок, у которого нам никогда не сделать работу над ошибками.

@темы: бредисловие, с корабля на баб

---

Вывод от сегодняшнего разговора.

Няшные, упоротые,
Социопаты ебнутые.

@темы: я вырастил грибы, они растут и радуют меня (с)

---

Реальности, г.35

Название: Реальности.
Автор: Latishia
Бета: debby
Пейринг: разные по ходу сюжета. Основной – 5927 (2759, в частности). + ближайшие: 1827, 6918, XS
Рейтинг: от G до NC-17
Жанр: своеобразное AU
Ворнинг: периодический ООС, остальное дальше – больше.
Размер: макси
Состояние: в процессе
Дисклеймер: пользуюсь, но всегда возвращаю Амано.
Саммари: Реально только то, во что веришь и что видишь. Но если ты чего-то не видишь, это еще не значит, что этого нет.
От автора: автор уныло окинул взглядом канон и обилие фанфиков в три предложения и решил с помощью вдохновителей с полными травой и грибами головами что-то создать. Планируется много, долго и запутанно

Глава 35

Перед глазами был склад. Классический, заброшенный склад, такой, которым обычно пугают гулящих своенравных дочерей или детей, влюбленных в стройки или нечто подобное. Чтоб до жути, визгов и мурашек по спине. Тсуне страшно не было, наоборот, его охватило непривычное безразличие с привкусом апатии, потому что он прекрасно понимал, что в таком месте не встречают чаем и караваями, но сбегать не хотелось да и не было смысла. У пса, рвущегося с цепи, всегда два варианта – либо удавишься, либо цепь треснет. При всей плачевности ситуации Тсуна верил во второе.
Ручка с удивительной легкостью поддалась, утягивая за собой протяжный дверной скрип. Внутри было светло настолько, чтобы различить только очертания и мутные силуэты сваленных в кучу старых коробок да клубы пыли, зависшие у окон под потолком. Тсуна даже успел удивиться – сделал целых четыре шага! – когда сзади накинулись двое и, заломив руки, швырнули на пол. Даже несмотря на налипший слой складской пыли, губы изогнулись в ухмылке. Не то чтобы он был очень рад видеть Бьякурана, но от его предсказуемости сладко теплело в груди.
- Не это ли предел моих мечтаний, - протянул светловолосый парень, делая театрально медленные шаги, - Тсунаёши, передо мной, на коленях, с грязным лицом, - стоящий сзади человек дернул Тсуну за волосы, запрокидывая голову. Бьякуран сел на корточки и, поймав горящий взгляд карих глаз, широко улыбнулся, - по-прежнему несломленный.
- Ты же, наверно, старался, готовился…только шоу, которое ты так тщательно продумал, мало похоже на театральное представление со злодеем в главной роли, - спокойно сказал схваченный в тиски парень, - больше на цирк. А твои дрессированные обезьяны скоро вывернут мне руки.
- Разве могу я испортить такое тело! Кому, если не мне, знать, как оно может пригодиться холодными ночами…
- Ты только для этого притащил меня сюда? Я-то думал, Мукуро самый озабоченный… - Тсуна усмехнулся и зашипел, когда его жестко схватили за подбородок, полоснув острыми ногтями по коже. Ощущения были похожи, но все-таки что-то было не так. Если присмотреться, то можно было увидеть, как одежду Бьякурана прошивает легкой, едва заметной рябью.
- Зато теперь я понял, кто так заточил твой язык… - светловолосый парень рассмеялся и, будто что-то почувствовав, поднялся, сразу отдаляясь на пару шагов. – Нет, ты мне нужен для другого.
- Ты голограмма! – выпалил Тсуна, неосознанно рванув из крепкой хватки. – Какого черта…
- Не совсем, - голос Бьякурана смягчился, словно теперь он объяснял ребенку простые истины. – Я могу быть во всех мирах одновременно, как и ты. Мы оба платим цены, ты – памятью. Я – телом.
- И зачем тебе я?
- Сначала я хотел договориться, но по-хорошему ты не понимаешь. Тем более, когда ты числишься в любимчиках у Проводника, - язвительно закончил Бьякуран. Тсуна вкинул удивленные глаза.
- Причем тут он?
- Ну как же, - парень раскинул руки, и рукава взвились вверх, сияя словно крылья, - вся эта Большая Игра была задумана для одного игрока – для тебя. Правила и условия писаны на тебя, а я как человек, который нашел способ их обойти, только порчу картину, - Бьякуран кисло усмехнулся. – Проводник любит послушных мальчиков, ты играешь по правилам, даже когда тебе от этого хуже.
- Ты бы себя слышал…
- Что он тебе обещал? – Бьякуран заинтересованно склонил голову. – Что собрав систему ты будешь свободен? И после всего этого ты настолько наивен, что веришь ему?
- Да ни черта он мне не обещал! – рявкнул Тсуна, чувствуя как закипает. Этот псих и не думал заканчивать свое шоу, а его громилы по-прежнему держали так крепко, что руки и спина начинали наливаться свинцом и нещадно гудеть.
- Тогда хочешь, я дам тебе обещание? Никаких подстав и подводных камней.
Светловолосый парень вновь опустился на пол и протянул руку. Увидев непривычно серьезное лицо своего врага прямо перед глазами, Тсуна рассмеялся.
- Будь ты последним человеком на земле – тебе нельзя доверять!
- Мне – можно.
- Если ты всерьез думаешь, что я тебе поверю, ты полный идиот.
- А ты пробовал? - спокойно спросил Бьякуран, с интересом наблюдая, как темнеет лицо Тсуны. – Ты мне нужен только для того, чтобы перейти границу.
- Какую еще…
Бьякуран резко поднялся с пола и продолжил:
- Ты веришь, что Проводник тебя отпустит, как вы и договаривались, - продолжил он, медленно шагая по залу и рассматривая потолок, словно увидев там что-то интересное. – Как ты себе это представляешь? Ты возвращаешься, собираешь элементы в чемоданчик, целуешь Проводника на прощание и бодро шагаешь куда хочешь? Такой хэппи-энд гнильцой отдает, как по мне. Имей я силу твоего покровителя, стал бы я отпускать любимую игрушку? – Бьякуран обернулся и сочувственно улыбнулся Тсуне. – Я же предлагаю тебе свободу. Мы уйдем вдвоем, я в свой мир, ты в свой – за себя не волнуйся, мне не жалко будет выделить один мирок для тебя.
- В каждом мире люди остаются одни и те же, - Тсуна секунду помолчал и тихо добавил, - уж это я уяснил.
- Когда мы вернемся в зону абсолютной пустоты, ты увидишь меня в последний раз. Считай это моей благодарностью.
Тсуна улыбнулся.
- А кто сказал, что я вернусь?
Дверь склада резко распахнулась, наполняясь людьми. Толпа бежала к ним, освещая путь карманными фонарями и разрушая устоявшуюся тишину громкими голосами и щелчками заряжаемого оружия.
- Всем оставаться на местах!
В лицо настойчиво бил яркий свет, но Тсуна продолжал смотреть на исчезающее изображение своего захватчика, даже когда его перестали держать, и вслушивался в мягкий, пропитанный ядом голос, словно он шел прямо из его головы. «Это был мирный способ. Есть способ похуже. Тебе выбирать». Парень поднялся, с трудом удерживаясь на затекших ногах, и посмотрел на людей, пытаясь прикрыть глаза ладонью и одновременно рассмотреть спасителей. Меньше всего он ожидал увидеть Занзаса и его неизменную свиту в полицейской форме и уж тем более – стоять под прицелами нескольких наставленных на него пистолетов. Только обернувшись он понял, что целились не в него, а трое парней, удерживающих его, уже стояли на коленях подняв руки.
- Этих вывести, - Занзас кивнул на дверь, и Бельфегор с Леви и Луссурией повели троицу к двери, все еще удерживая под прицелом.
- Савада, тебе ноги поломали или особое приглашение надо? – гаркнул Скуалло.
Тсуна шатаясь двинулся прочь со склада, пытаясь стереть с лица пыль вместе с улыбкой. Он с наслаждением вдохнул ночной воздух, особенно сладкий после душного склада, и осмотрел темный проулок, освещенный лишь фарами полицейских машин. Дверь одной из них громыхнула – Тсуна успел краем глаза зацепить серебристый всполох, но осознание происходящего пришло только после знакомого голоса, прогремевшего в тишине ночи:
- Я тебе башку оторву, ублюдок!
Гокудера кинулся на Закуро, шагающего по направлению к машине, - странно, почему из троих он выбрал именно того, с кем еще пару дней назад стоял бок о бок – и парни полетели на асфальт, вслепую пытаясь попасть кулаками. Сквозь ругань и безудержные потоки мата ни один не услышал предупреждений, поэтому вскоре их развели друг от друга силой.
- Обоих в участок.
Хибари, так же как и все одетый в полицейскую форму, вышел из машины и кинул наручники коллегам, скрутившим сцепившихся парней в болезненном захвате. Брюнет бегло осмотрел склад и развернулся к Тсуне.
- Всех рассадить по машинам, - обратился он к кому-то, по-прежнему глядя на него.
- А я… - начал Тсуна.
- Ты тоже. Поедешь со мной, - брюнет обернулся в сторону прошедших мимо Занзаса и Скуалло. – Вы к себе в отдел или за нами?
- Да щас! С отчетами сами разберетесь, наше дело ублюдков ловить, - отмахнулся Скуалло.
Тсуна некоторое время смотрел им вслед, все еще не понимая, что происходит, и особенно – на каком моменте он перестал это понимать. Вокруг носились полицейские – те, что были с Занзасом, бесцеремонно растолкали скованных наручниками парней по машинам и также быстро разбежались. Кто-то переговаривался с Хибари, узнавая о дальнейших действиях, из окон одной машины все еще слышались угрозы Гокудеры, и только Тсуна прилип к полу, осматриваясь ошалелым взглядом, пока не выдавил из себя тихое:
- Спасибо.
Он не узнал свой голос. Чужой, хриплый, далекий словно из-под воды.
- Отцу спасибо скажешь.
Хибари кивнул на машину, и спасенный послушно сел на заднее сидение, уткнувшись в окно пустым взглядом. Сам Кёя сел вперед, обменялся парой слов с водителем и погрузился в сложенные на бардачке бумаги. Коротко пискнув, экран на приборной доске загорелся, заполняясь информацией и изображением чьего-то лица в самом углу.
- Вам передали досье? – раздался механический голос из динамиков.
- Да, - коротко ответил Кёя, не отрываясь от бумаг. – Выведи фото, Базиль.
На экране высветились четыре фотографии, лишь несколько из них были официальными - кого-то явно фотографировали во время слежки, потому что на них люди явно не подозревали о съемке.
- Савада, скольких из них ты видел?
Тсуна неохотно выглянул из-за сиденья и уставился в экран.
- Вот эти трое, - он указал пальцем на фото, - девушку не видел. Зато видел другого человека.
- Фото Торикабуто у нас нет, - отмахнулся Хибари.
- А Блюбелл практически не высовывается, - добавил Базиль, тяжело вздохнув.
- Я не про них.
- Тогда про кого?
Хибари обернулся, поудобнее схватившись за спинку сидения. Кольцо на пальце заманчиво сверкнуло – Тсуна несколько секунд молча всматривался в переливы темно-синего камня и снова отвернулся к окну. Разговаривать не хотелось, но еще больше не хотелось объяснять. Он все время только и делает, что объясняет, отвечает на вопросы, задает их самому себе… Вся его жизнь похожа на один большой вопрос. Огни автострады плавились на стекле и впитывались в холодный ночной асфальт. Город за окнами засыпал, постепенно закрывая тысячи глаз, только растянувшиеся по центру магазины и здание полицейского участка, серое и мрачное на фоне ярких вывесок, не спали. Машина свернула с главной дороги и остановилась на задней парковке.
- Эй! – Тсуна выскочил из машины, когда мимо него под конвоем провели Гокудеру вместе с остальными задержанными. – Он ни при чем, на складе его не было!
- Нарушение порядка в моем присутствии считается нарушением независимо от обстоятельств, - прозвучал голос Хибари за спиной.
- И что же теперь, уважаемый блюститель порядка? – язвительно спросил Тсуна, сложив руки на груди.
- Будут сидеть в обезьяннике, пока не решим, что с ними делать. А тебя ждет отец.
Пришлось приложить титанические усилия, чтобы не ляпнуть что-нибудь еще. Кёя сам по себе не был мягким и терпеливым человеком, а наделенный властью и вовсе становился непредсказуемым. И сейчас Тсуне очень хотелось выяснить, кто этой властью его наделил. Парень быстрым шагом пересек парковку, перебудив хлопком двери сидящую на входе охрану, и уже хотел начать открывать все двери подряд – он понятия не имел, где был отец и в какой должности – пока ему не преградили путь. Светловолосая девушка хмуро взирала на него сквозь очки.
- Тсунаёши, вы могли бы хоть отметиться у дежурного на входе!
- Я не знаю, откуда вам известно мое имя…эээ… - Тсуна уставился на бейджик, - Орегано, но…
Девушка растерянно заморгала и подхватила прижатые к груди папки покрепче.
- Вас, вообще-то, весь участок знает…
- А, понял, - вспомнил он, - отец. Где он?
- Там же, где и всегда, - слегка удивленно ответила Орегано, указав пальцем на коридор, - кабинет 101.
Поблагодарив, Тсуна отправился на поиски нужной двери. В коридорах было удивительно тихо, словно здесь не было не только работников, но и заключенных, или просто он по-другому представлял себе полицейский участок. Наверно, Орегано подумала, что его долго били по голове, пока держали на складе, по крайней мере, он бы точно про себя так подумал – не знать, где находится кабинет отца… Память как всегда давала сбои.
Тсуна глубоко вдохнул и повернул ручку двери. Внутри было темно, только светлое пятно от лампы накрывало стол, заваленный бумагами, и слегка подсвечивало силуэт мужчины. Емитсу стоял у окна, напряженно вцепившись в подоконник.
- Отец.
Он развернулся и пошел к нему быстрым шагом.
- Когда ты уже начнешь думать, прежде чем совершать свои безумства?
- А когда ты начнешь думать, прежде чем нанимать в полицию тех, у кого нет ни малейшего права там работать? – услышав гневные нотки в голосе отца, Тсуна сам не смог сдержать раздражения.
Остановившись в шаге от сына, Емитсу положил руку ему на плечо и сжал. Тсуна виновато опустил глаза – то, что он принял за гнев, оказалось обычным волнением. Волнением отца за сына. Таким, когда невозможно признать вслух, как страшно было, что с твоим ребенком что-то случится. И даже не потому, что между отцом и сыном априори существуют эмоциональные границы, а потому что описать царапающий под кожей страх не хватит слов. Все, что он чувствовал, он мог передать лишь на секунду сжав его плечо.
- Ты не ранен? – спросил Емитцу и уселся за стол, жестом попросив сына сесть. Тсуна отрицательно замотал головой и сел на стул напротив. – У нас был проект подросткового патруля несколько лет назад. Показатель успешных заданий и пойманных преступников оказался настолько высок, что администрация позволила им остаться после окончания проекта. С тех пор ребята работают здесь.
Тсуна молча рассматривал узоры на ковре. Ему было ужасно стыдно за свою истеричность, но у него просто не было сил сдерживаться. Взглянув на часы, он понял, что безумный день кончился два часа назад, но только сейчас желание спать – невероятное настолько, что он готов был уснуть прямо на этом ковре, - ударило в голову.
- Мог бы хоть раз проведать нас с матерью, - вздохнул Емитсу, слегка улыбнувшись.
- Пап… - Тсуна устало откинулся на спинку стула. – Сейчас такое время, что я даже…
- Понимаю, - внезапно ответил мужчина. Тсуна взглянул в лицо отца, с удивлением отмечая, что, кажется, Емитсу действительно понимал.
- Я пойду, - парень поднялся и направился к двери, задавливая в себе желание рассмотреть теснившиеся на полке фотографии в рамках. Почему все не могло быть так же просто как там? В этом была особенность фотографий – если фотографировать только счастливые моменты, то потом, глядя на сотни застывших снимков, можно было поверить, будто в твоей жизни не случалось ничего плохого. Выставляя их в рамки, поддерживаешь эту иллюзию, баррикадируешься за ними, словно так злой рок попросту не пробьется.
- Матери хоть позвони.
Тсуна аккуратно закрыл за собой дверь и, обернувшись, увидел перед собой Хибари. Друг разговаривал по телефону, но вскоре убрал его в карман.
- Выпусти Гокудеру.
Брюнет лишь слегка сощурился.
- Ты сам знаешь, что он ничего не сделал, - продолжал настаивать Тсуна. В ответ было только молчание, но он не думал сдаваться. – Не можешь выпустить его, пусти меня к нему. Это-то можно? Или мне тоже придется устроить тут драку?
- Пошли, - усмехнувшись, сказал Хибари.
Коридор вывел их в небольшой зал с несколькими камерами. Отыскав Гокудеру в одной из таких «клеток», Тсуна рванул с места и буквально повис на прутьях. Рядом запищал электронный замок – не дожидаясь, пока Хибари откроет дверь пошире, Тсуна втиснулся в открывшийся проем и присел рядом с железной лежанкой, на которой дремал светловолосый парень. Тот не проснулся, даже когда чужие пальцы мягко провели по щекам, собирая упавшие на глаза серебристые пряди, только вздрогнул всем телом и расслабился. Тсуна лег у соседней стены, прижимаясь лбом к холодному железу. Неужели Гокудера, обычно спящий невероятно чутко, устал настолько, что не проснулся от чужого прикосновения? Неужели волнение выжало его до пустоты? Тсуна сразу представил, как парень нервно резал шагами комнату, съедая себя от ужаса собственной беспомощности, как искал всевозможные пути, наступал на себя и просил о помощи других, может быть, бегал по городу в изматывающих поисках. Картинка наполненных страхом и отчаянием светло-зеленых глаз была настолько яркой, что Тсуне пришлось открыть глаза. Лучше бы Гокудера ударил его, по крайней мере, сейчас он чувствовал, что заслужил это – за свое самодовольство и уверенность, что со всем справится сам, которые он умело прикрывал ложью, будто так делая для всех лучше. Безопаснее. «То же мне спаситель, - Тсуна едко усмехнулся про себя, - на деле просто эгоистичная скотина».
Он повернулся набок и осторожно коснулся пальцами свесившейся руки Гокудеры. Тонкие, еще более худые на фоне колец, пальцы вздрогнули и вслепую переплелись с его. Тсуна удостоверился, что парень спит, и вновь уставился на их переплетенные пальцы. Самое удивительное было то, что Гокудера его чувствовал – интуитивно или, может, в теле был некий радар, настроенный на его присутствие, который реагировал даже во сне. Он успокаивался, просто ощущая его рядом. То же Тсуна чувствовал и у себя – необъяснимую безмятежность. Все равно, что происходит, заперты ли они в камере, или же они под угрозой смерти, а может за стенами участка уже рушится мир. Пока он знал, что Гокудера рядом, остальное просто не имело значения.


- Неужели ты сейчас стоишь и думаешь, что хотел бы так же? – мягкий, сладковатый шепот лизнул ухо Хибари, проникая в самое сердце цепкими коготками. Ловушка смыкалась теснее, чем крепче обнимали его сомкнувшиеся на груди руки, словно утопал в паучьем коконе.
- Нет, - коротко ответил он, понимая, что спорить с этим человеком – себя же подставлять.
- А твое тело думает по-другому, - Мукуро прижался губами к чужой шее, с удовольствием отмечая, как учащается пульс. Хибари вырвался из его рук и молча зашагал прочь. – Ну дорогой, неужели ты обиделся, что я тебе не позвонил?
- Он ушел, и только его средний палец гордо развевался на ветру…
Мукуро отвесил Франу подзатыльник.
- Вообще-то, за помощь благодарят по-другому… - протянул юноша, потирая ушибленное место.
- Будто ты знаешь как! – усмехнулся Мукуро. – Я от тебя за всю жизнь не услышал ни слова, похожего на спасибо.
- Вселенная послала меня вам, чтобы преподать урок бескорыстия, учитель.
- Надо было тебя дома оставить, - Мукуро вздохнул, наблюдая за тем, как парень копается в телефоне, - хотя нет, ты бы опять взломал мой компьютер. Или это тоже послание вселенной, чтобы научить меня ставить надежные пароли?
Фран пожал плечами.
- Эй, спящие красавицы, - позвал Мукуро, постучав носком ботинка по железному ограждению. Оба парня по ту сторону камеры подскочили с мест и уставились на неожиданных гостей, Гокудера смотрел с недоверием, ожидая подвоха, Тсуна же – удивленно. – Вперед, выходим по парам, не толкаемся.
- Рокудо, что происходит? – раздраженно спросил Гокудера. – Ты поиздеваться пришел?
- Вот так всегда, делаешь людям добро, а они ждут ножа в спину, - вздохнул брюнет.
- Если ты скотина по жизни, будь готов к такому же отношению.
Мукуро усмехнулся.
- Если бы не Тсунаёши, я бы оставил тебя здесь.
- Все напоминает какой-то любовный треугольник, - неожиданно сказал Фран, философски рассматривая потолок.
- Все, хватит, - не выдержал Тсуна и подошел ближе. Друг выглядел настолько довольным, что это казалось подозрительным. – Зачем ты здесь?
- У меня две новости, хорошая и плохая. Тебе какую? – заметив как парень нахмурился, Мукуро улыбнулся и дернул за решетку. – Тогда с хорошей.
Дверь поддалась и со скрипом неохотно распахнулась.
- Но как? – недоверчиво спросил Гокудера.
- Твое имя внезапно исчезло из всех рапортов, составленных полицейскими полчаса назад. Прямо не знаю как так получилось! – Мукуро театрально ужаснулся. – А ты знаешь, Фран?
- А что, его имя там было? – невозмутимо спросил юноша.
- Видишь, - кивнул Мукуро, - он тоже не знает.
Тсуна улыбнулся и вышел из камеры. Никаких слов не хватит, чтобы сказать, как сильно он любит своих друзей.
- Ладно, а плохая?
- За свою выходку ты у меня получишь, - широкая улыбка совсем не сочеталась с яростью, плескавшейся во взгляде синих глазах. – Но завтра. Идите отсюда, пока я не передумал.
Тсуна взял Гокудеру за руку, по пути вскользь коснувшись ладонью плеча Мукуро – иначе выразить свою благодарность он просто не мог, - и вывел на улицу. Оказавшись снаружи, Гокудера уже сам перехватил инициативу.
- Я оставил мотоцикл на парковке.
Тсуна что-то промычал в ответ и поплелся следом, неохотно перебирая ноги. Даже на мотоцикл его буквально усадили, последних сил хватило только на то, чтобы повиснуть на спине Гокудеры. Сквозь дремоту он чувствовал тепло любимого человека и холод ночного ветра в своих волосах, убаюкивающую вибрацию мотоцикла и приглушенный рев двигателя, будто Гокудера специально не разгонялся, зная, что он спит.
- Никогда так больше не делай, - издалека прозвучал чужой голос, но Тсуна так и не понял, слышал ли он во сне или на самом деле. Ему не нужно было ничего спрашивать, не нужно отвечать. Ему хватило одного предложения, чтобы все понять.
В квартиру вернулись уже с рассветом. «Вернулись», потому что теперь с его молчаливого согласия Гокудера решил переехать к нему, считая, что после сегодняшнего оставлять Тсуну в одиночестве и уж тем более позволять ему ночевать одному - преступление. А тот и не протестовал, пусть идея гипер-опеки не казалась ему особо радужной, и вообще старался не делать лишних движений – быстро проверил телефон, обнаруживая десятки смс и перевалившие за сотню пропущенные звонки, и бухнулся на кровать, сразу же спрятавшись в теплых надежных объятиях Гокудеры. Уснул прямо в одежде, уже позже сквозь сон чувствуя, как с него бережно снимают одежду и заворачивают в одеяло. И снова тепло, родные руки и запах подхваченного морским ветром пепла.


- Все вазелином запаслись?
- Ой, не наводи ужаса, Рокудо.
- На твоем месте, Сасагава, я бы еще и подгузник прихватил. Если у Алауди будет плохое настроение, то счастливый билет с повесткой в армию тебе обеспечен.
В университет Тсуну сопровождали четверо. Нет, он бы, конечно, подумал, что это очередное проявление заботы от Мукуро – отвезти всех в университет, - если бы не обнаружил теснившихся на заднем сидении Гокудеру с Ямамото, потому что переднее занял Рёхей. Или услышал хотя бы один вопрос о том, что было вчера, все ли с ним в порядке и зачем он это сделал. Но все молчали, особенно удивил Рёхей, который не отличался особой тактичностью. Молчание вскоре переросло в стандартную беседу с вечным соревнованием «чье слово будет последним», но Тсуна готов был поспорить, что не один чувствовал сладковатый запах притворства в воздухе.
- Да че ты ко мне прицепился? – взвился Рёхей. – Я посмотрю, как ты экзамен сдашь!
- Я-то сдам, у меня есть связи, - Мукуро ухмыльнулся.
- Не понял, - Рёхей недоуменно уставился на водителя, - какие еще связи?
- Это я не понял, какого черты ты на физфак не пошел.
- Да заткнитесь вы оба, - раздраженно откликнулся Гокудера. - Вряд ли Алауди сможет следить за тридцатью компами одновременно.
- А ты оптимист! – Ямамото засмеялся. – Я вчера списки видел, нас поровну поделили. Зато есть плюс, мы все в одной группе!
- Повернешь нос в мой комп – я тебе башку откручу, - предупредил Гокудера.
- Слушайте, вы реально не боитесь или притворяетесь? – внезапно вмешался Тсуна. Четыре пары глаз настороженно уставились на него, а по взгляду Мукуро в зеркале заднего вида стало понятно, что все прекрасно поняли, о чем спросил Тсуна. И явно не об экзамене.
- Чего бояться? – Гокудера пожал плечами. – Трое за решеткой минимум суток на пятнадцать, двух других уже ищут. Вряд ли Бьякуран сможет сделать что-то в одиночку.
- Он никогда не разбрасывается угрозами…
- Тсуна, давай мы сначала экзамен сдадим, а? – вмешался Рёхей. – Для меня сейчас никого страшнее Алауди нет.
- Он прав, - согласился Ямамото, - будем решать проблемы по мере поступления. Пока все тихо, так живи спокойной жизнью и получай удовольствие.
Тсуна поймал заинтересованный взгляд Мукуро через зеркало и отвернулся. Почему-то он остался единственным, кто ничего не сказал про эту ситуацию. И это тоже казалось странным. А может, Тсуна действительно ударился в паранойю. Ямамото был прав, надо наслаждаться спокойной жизнью пока есть такая возможность.
Сокурсники вышли из машины и двинулись к университету. По пути в аудиторию всё осталось по-прежнему – Мукуро запугивал Рёхея, тот искал защиты у Ямамото, а Гокудера вяло рычал на каждого, только Тсуна шел за всеми в молчании, то и дело ловя беспокойные взгляды последнего.
- Телефоны мне на стол, занимайте компьютеры, - начал Алауди, не замечая, как побелел Рёхей уже после первого слов. – Одевайте наушники и следуйте голосовой инструкции. У вас полтора часа. Одно замечание – пойдете вон из аудитории. Два замечания – из университета.
Мужчина присел на краешек стола и принялся что-то рвано черкать в своем блокноте. Усевшись между Мукуро и Гокудерой, Тсуна потянулся за наушниками, но почему-то остановился, в очередной раз почувствовав на себе тяжелый взгляд.
- Все получится, - брюнет слегка улыбнулся и потрепал его по голове. Тсуна кивнул и нацепил наушники.
В ушах будто что-то разорвалось и перешло на невыносимый писк – он беспомощно вцепился в железный обод, не в силах сдвинуть динамики даже на миллиметр. Писк усиливался с каждой секундой, будто размазывая мозги по черепу, и Тсуна подумал, что еще мгновение и его голову просто разорвет от оглушающей боли. Все прекратилось также резко как и началось - от облегчения он едва не зарыдал. В абсолютной тишине, невероятно глубокой после такого шума, чужой голос со знакомыми ядовитыми нотками прозвучал как с другой планеты.
- Вот теперь-то мы поговорим на равных.

@темы: хроники шизобретателя-фиголога

---

Теперь меня ненавидят не только моя бета и читатели, я тоже встала в ряды хейтеров XD Кого на работе надо грохнуть, чтобы мне дали свободное время? Если я не дорожаю главу к концу следующей недели, даю официальное разрешение любому сказать, какой я ленивый говноед
Отдельно для Фрица: ориджу быть. В каких бы объемах не лилось на меня твое высокомерное фи, мне опизденели твои сомнения, поэтому ему быть. Я к херам все переделаю, но ты будешь его писать вместе со мной. Ты мудила и тролль, но без тебя я писать не намерена.

@темы: бредисловие

---

если бы у меня была мини атомная бомба...
хочу придти к начальству и орать от раьочего загруза. так и вижу, прихожу в кабинет, залезаю на стол и принимаюсь орать "свободу трудящимся фикрайторского жанра! товаг'ищи, даешь волю развращенному сознанию, больше бессмысленного порева по куробасам, кинковой травы по жч, упоротых ориджей! больше времени труженникам слешерного тыла!" и убежать, размахивая радужными трусами.
...я бы скорее отправила ее на себя, чем на таможенный отдел...

@темы: я вырастил грибы, они растут и радуют меня (с)

---

Я не плакала, не смеялась, просто тихо поскуливала...
Понимаю, что фикота у меня разносторонняя, захочешь найти - найдешь. Иногда развлекаюсь тем, что захожу и смотрю, каким образом находят, особенно люблю графу "по запросам". Вот там понеслась душа в рай... Чего только не увидишь, люди такие фразы в поисковик забивают, диву даешься. Но вот этот человек, нет, человечище добил меня контрольным в голову.
Итааак, лидер хит-парада мозговыносящих запросов:

апплодирую стоя!

Я бы ооооочень хотела пожать лапу этому невероятному человеку, ибо НАШЕЛ ЖЕ! Даже с наличием мистического тренера...
Люблю людей

---

Я как порядочный автор и Дэб как моя не менее (гораздо более) порядочная бета решили отпустить сына в плавание с гордо поднятой головой...
Короче, чтобы не лажануть с последними главами Реальностей, мы решили все перечитать Я пожалела, что мы делали это вместе. Я начала плакать уже на второй главе, Дэб дотерпела до четвертой. Говоря фразой моей музы "ржака-истеряка". Я не думала, что над фиком можно ржать до слез, оказывается, над своим можно! Я бы хотела задать вопрос мне-два-года-назад: что ты курила, неразумная женщина??? ...отсыпь, а?..
А еще хочется отдать низкий поклон тем, кто прошел весь путь, я не думала, что фика ТАК МНОГО. Когда пишешь - не чувствуешь.
И вот сидели мы на 28ой главе, 6 часов утра, будили соседей истерическим хохотом и дружно восхищались собой, я за то, что фик стал апофеозом моей фантазии, Дэб - что ей хватило сознательности не бросить бетить, пусть какие-то ошибки остались ибо "этот грибной салат любого филолога с пути истинного собьет". А вообще вкусненький салатик-то получился, до сих пор не отпустило
И трололо-хронология нашего вечероночи на десерт (слева я, справа Дэб):
Первые 5 глав

упороться дальше

Первые 15 глав


Первые 25 глав (я начинаю вспоминать, под чем писала, а Дэб сокрушается над пропущенными ошибками)


Уже ближе к концу мы были чем-то между:

@темы: я вырастил грибы, они растут и радуют меня (с)

---

Реальности, г.34

Название: Реальности.
Автор: Latishia
Бета: debby
Пейринг: разные по ходу сюжета. Основной – 5927 (2759, в частности). + ближайшие: 1827, 6918, XS
Рейтинг: от G до NC-17
Жанр: своеобразное AU
Ворнинг: периодический ООС, остальное дальше – больше.
Размер: макси
Состояние: в процессе
Дисклеймер: пользуюсь, но всегда возвращаю Амано.
Саммари: Реально только то, во что веришь и что видишь. Но если ты чего-то не видишь, это еще не значит, что этого нет.
От автора: автор уныло окинул взглядом канон и обилие фанфиков в три предложения и решил с помощью вдохновителей с полными травой и грибами головами что-то создать. Планируется много, долго и запутанно

глава 34

Все было идеально, но.
Так как нужно. Так как необходимо. Так как ему всегда хотелось. Сошлось деталями и сложилось в картину, которую он рисовал себе по ночам и когда закрывал глаза, до красочных деталей и мелочей – заметишь если только мечтать очень долго. Не верил произошедшему, когда оживали воспоминания о мирном гудении лифта, разбавленного приглушенными стонами и звуками поцелуев, нетерпеливыми, развязными объятиями перед дверью, руками под одеждой, за поясом приспущенных джинсов, ногтями по разгоряченной коже до мурашек вдоль позвоночника. Ночь, душная и горячая, растаяла на смятых простынях и обернулась усталым рассветом. Тсуна приподнялся на кровати, осторожно снимая перекинутую через себя чужую руку, и слегка удивленно посмотрел на лежащего зарывшись лицом в подушку Гокудеру, будто не поверил прошлой ночи. Доказательства расплывались по коже красноватыми пятнами и легкой дымкой усталости на любимом лице. Тсуна нежно улыбнулся и наклонился, скользнув губами по серебристой макушке почти не ощутимо, потому что Гокудера, секунду назад казавшийся выжатым до последней капли, с ворчанием повернулся набок и вслепую сгреб парня в объятия, прижимаясь грудью к его спине.
- Спать, - коротко сказал он.
Тсуна тихо засмеялся. Все было идеально, но что-то пощипывало изнутри, выстукивая пульсом в такт миганию на наручных часах, как сквозь самое спелое яблоко медленно пробирался крохотный червячок. И Тсуна даже знал имя своего паразита, но только всплывало на поверхность к осознанному пониманию – загонял обратно. Парень зажмурился и вжался спиной, поглубже в теплые объятия, успокаиваясь под мерное биение сердца. Хотелось забыться, раствориться в чужих руках, впитаться в кожу, чуть солоноватую – Тсуна не удержался и коснулся кончиком языка запястья рядом со своим лицом. Гокудера заерзал, неосознанно замыкая объятия еще теснее, но возражений не услышал.
- Гокудера? – услышав мычание в ответ, Тсуна продолжил, пробуя голос. Тот поддавался неохотно, скрипя как старая дверь. – Уже утро, пара через час.
- Давай забьем? Мы слишком много времени потратили впустую.
Светловолосый парень в одну секунду подмял под себя тело Тсуны, реагировавшее
послушно и отточено, будто было приучено за долгие годы – бедра раздвигались сами собой, подпуская на себя, руки обвивались вокруг плеч.
- Вместо того, чтобы доказывать нам обоим, что у тебя еще остались силы, лучше бы направил их на то, чтобы встать с кровати, - Гокудера ткнулся носом в его шею и засмеялся в ответ. Сбоку что-то сверкнуло и он, уложив голову на плечо Тсуны, недоуменно уставился на телефон в его руках.
- Мукуро ждет нас около универа.
- Ты же знаешь, что нас ждет, - хмуро ответил Гокудера. Тсуне оставалось только вздохнуть.


Мукуро действительно ждал их на крыльце, но на удивление даже не поднимал глаз, старательно делая вид, что, пусть гром грянет, а от телефона он не оторвется. Но, когда двое парней подошли ближе, Тсуна понял, что не ошибся, когда решил отпустить руку Гокудеры. Мукуро как по сигналу вскинул голову и окинул их самым придирчивым взглядом, особенно задержавшись на нетипичных для июльской жары свитерах с высоким воротом у обоих. Заметив, что свитер Гокудеры еще и коротковат в рукавах и сидит на нем как ужатая после стирки тряпка, и поняв, у кого парень остался ночевать, Рокудо подавился смехом, но ничего не сказал. Тсуна посмотрел на него самым угрожающим взглядом, на который был способен, и кивнул на входную дверь. Троица молча зашла в здание, так же молча поднялась по лестнице, но на последней ступеньке Мукуро не выдержал.
- Кто был сверху?
Реакция взорвалась одновременно.
- Мукуро!
- Рокудо!
- Могли бы остаться в кровати, - невозмутимо продолжал брюнет, - пары фуфло, а первая так вообще общая лекция по технике безопасности.
- Спасибо, что сказал вовремя, - пробурчал Гокудера.
Троица вошла в главный зал, который постепенно заполнялся разными группами. Некоторые кучковались на соседних рядах, некоторые заходили одной толпой и разбегались по всему залу как тараканы. Тсуна решил последовать примеру первых и нашел торчащие из-за спинок сидений знакомые макушки, Ямамото и Рёхею видимо было слишком плохо, чтобы обрадоваться тому, что друг решил сесть с ними. Они даже сидели неподвижно, будто малейшее движение могло выгнать обратно все, что удерживал их организм. Девочки, сидевшие среди филологов на соседнем ряду, вяло махали рукой с улыбками на зеленеющих лицах. Самыми свежими из вчерашней компании оказались Занзас и Скуалло, разбирающие бумаги на столе перед рядами.
- А они?.. – спросил Тсуна, когда остальные расселись.
- Занзас председатель студсовета, беляк его зам,- Гокудера закинул ноги на спинку сидения впереди.
- А из старших никого не будет? – Тсуна заозирался по сторонам, но заметил только преподавательский состав и Джи, который быстрым шагом направлялся к Занзасу с кипой бумаг подмышкой. - Разве собрания не руководство ведет?
- Кто бы видел это руководство, - выдавил из себя непривычно тихий Рёхей.
- То есть это правда, что никто не видел декана?
Все промолчали, но больше настораживало молчание Мукуро. Тот даже не смотрел на него, задумчиво рассматривая копошащихся у трибуны людей. Тсуна сверил парня взглядом, тоже молча, боясь нарушить хрупкую тишину, словно бы пропитанную истиной, которая туманом расплывалась перед его глазами, а слово могло спугнуть. Кажется, это понимал и сам Мукуро, потому что посмотрел в ответ долгим, глубоким взглядом – ну же, пойми.
Подняв руку повыше, Тсуна спросил у часов:
- Реборн, ты декан?
«Нет»
- Тогда кто?
«А смысл жизни тебе не рассказать?»
Он больше не злился – он извлекал пользу. Теперь он вырос и, кажется, понял к чему были все уловки и издевательства Реборна в его сторону. Тот учил искать нужное и полезное до последней крупицы даже там, где кажется, что взять для себя нечего. Мотивы его стали как никогда ясны и понятны – если он не отвечал на вопрос, значит, не мог рассказать. Если не мог рассказать, значит, Тсуна нашел, что искал. Расплывшись по сидению, парень задумчиво уставился в потолок, не вслушиваясь в слова Джи, которому видимо каждый год доставалась участь того, кто рассказывал о «зачем бежать и куда бежать».
- Тебе, - прозвучало сверху. Он повернул голову и чуть не сбил носом протянутый конверт. Хибари невозмутимо дождался, пока письмо заберут из его рук и ушел на первые ряды, провожаемый недовольным взглядом Джи – никому не нравится, когда во время твоей речи гуляют по залу. Но Тсуне было не до этого, трясущимися руками он разорвал боковую сторону и достал листок. Всего одно предложение, но почему-то сразу кинуло в жар.
«Чувствуешь как близко подобрался? Я ведь говорил, главное - захотеть».
Парень машинально засунул бумагу в карман и осмотрелся. Джи продолжал бормотать занудную речь, разбавляя одними и теми же страшилками, студенты внимали ему как зомбированные, отчего все происходящее казалось Тсуне неправильным, ненастоящим, обклеенным ярлыками, где сквозь прорези виднелось то, до чего он копал столько времени. Неосознанно задрал голову, и висящая под потолком камера мигнула в ответ. Размеренное бормотание прервал рев сирены – Тсуна сорвался с места и, расталкивая чужие колени, побежал вдоль рядов, не замечая удивленных лиц преподавателей, студентов, которые также повставали с мест, услышав от Джи, что тревога не учебная. Ему теперь было все равно, пусть хоть все здание сгорит дотла, его собственные легкие горели до боли, пока он летел по лестничным пролетам. До заветной двери деканата был целый коридор, но и его он преодолел в жалкие секунды. Впечатался в дверь и затарабанил кулаками, охваченный взбесившейся интуицией, предчувствиями и детской обидой, которую нес в себе все это время, словно бы то, чего ему так отчаянно хотелось, каждый раз выдергивали из-под носа и дразнили над головой, не позволяя заполучить. А теперь это было почти в его руках, за деревянной дверью. Кто-то звал его за спиной, но он бил дверь еще яростнее, уверенный – не откроют, он сам ее вынесет.
- Открывай, я знаю, что ты здесь! – Тсуна кричал, срывая горло и почти вжимаясь лбом в дверь. За ней послышался легкий, почти неуловимый для уха смех, но Тсуна знал этот голос лучше собственного. Даже не голос – попроси описать, он бы вряд ли сказал, мужской он или женский – вибрация, хлестнувшая по спине холодной плетью.
- Открывай, скотина, или я взорву эту чертову дверь!
Кто-то сзади обхватил его грудь руками, но он рванул изо всех сил как взбесившаяся псина, увидевшая кошку за забором. Смех становился еще громче, оставаясь мягким и от этого еще более раздражающим. Человек не просто смеялся, он насмехался жалея, знал, что Тсуна больше всего не терпел жалости.
- Проводник!
- Тсуна, хватит! – издалека прозвучал голос Гокудеры, на самом деле гремевший в самое ухо.
- Тревога не учебная, где-то пожар! – вторил ему Мукуро с другой стороны.
Тсуна продолжал отбиваться от обоих как обезумевший зверь, размахивая руками и не осознавая, что попадает по лицам друзей. Чтобы успокоить пришлось буквально оттаскивать его от двери, но и это далось парням с трудом – такой силы от Тсуны они не ожидали. Гокудера встал перед ним, перекрывая дверь, и жестко шлепнул по лицу. Тот встрепенулся, но продолжал смотреть на дверь из-за чужого плеча. Непривычный, неузнаваемый, с перекошенным от бешенства лицом.
- Тсуна!
Услышав свое имя, он вскинул глаза, обжигая полубезумным взглядом. Гокудера поежился, в последний момент пресекая желание отступить. Собрался и шагнул ближе, сгреб парня в охапку, вжимая в себя до невозможности вдохнуть, пока тот не перестал трястись. Мукуро кивнул на аварийный выход, и они вдвоем потащили Тсуну вниз по лестнице. Он постепенно приходил в себя, уже различая голоса над ухом, надежные и заботливые руки на плечах, разрывающуюся сирену. Сильный ветер ударил в лицо и хлестнул по щекам. Вокруг здания собирались студенты, взволновано бегали преподаватели и успокаивали самых впечатлительных, испугавшихся пожарных машин, которые окружили парадный вход. Увидев бледное лицо Тсуны, подбежали остальные друзья, но тому хватило сил только чтобы вырваться из кольца и измождено опуститься на бордюр. Он ведь знал, чувствовал… Глубоко вздохнув, поднял голову и нашел глазами окно деканата. Неразличимая тень долго смотрела в ответ и исчезла, взмахнув занавесками.
- Ложная тревога! – выкрикнул Накл с крыльца, утирая лоб собственной олимпийкой. – Всем отметиться у преподавателей и по домам.
Тсуну снова вздернули как неспособного ни к чему ребенка и куда-то повели.
- Не нравится мне это, - тихо сказал Гокудера, обнимая его за плечи.
- Да ладно, система тормознула, - отмахнулся Ямамото.
- Не пахнет тут системой, - поддержал Мукуро. Тсуна тем временем едва слышно спрашивал что-то у часов.
- Надо домой, - сказал он.
Рёхей открыл рот, но под гневным взглядом Гокудеры закрыл. Наверное, каждый вызвался его проводить, но Тсуна, вернув непробиваемое терпение, спокойно отказывал каждому. Реборн сказал, что надо домой. А значит, это «надо» было в самом прямом смысле слова.
Дома его ждала тишина, скомканные простыни под ногами и хаос вещей. Он спокойно сел перед компьютером, терпеливо дожидаясь включения, надел наушники от Шоичи и расслабился. Им никто не управлял, он сам знал, что делать. Открыл глаза, окунаясь в неожиданную темноту. Что-то внутри забилось в чувстве дежа вю, и ровно в этот момент в темноте зажглась лампа, окутывая хозяина места кругом света. Бьякуран оттолкнулся от железной стены и подошел к Тсуне, осторожно провел ладонью по щеке, расплываясь в улыбке. Все так же в белом, все так же прогнивший чернотой изнутри.
- Ты слишком быстро двигаешься вперед, так что мне приходится торопиться, - мягко протянул он, надевая самую дружелюбную из своих масок. – Уж извини за балаган.
- В универе – твоя затея?
Бьякуран удивленно вскинул брови и прищурился. С каждым разом Тсуна удивлял его все больше – так любимую им детскую непосредственность и пугливость вымывало из характера парня. Здесь удивлялся и сам Тсуна, он был уверен, что при первой встрече у него будет только одно желание – впечатать кулак в мерзкую улыбочку. Но, оказываясь лицом к лицу, чувствовал себя удивительно спокойно.
- Допустим моя, а дальше что? – Бьякуран наклонил голову, предвкушая интересный ответ.
- Тогда мне остается выяснить, зачем ты это делаешь.
- Какой ты дипломатичный, аж скучно, - парень задумчиво повел пальцем по вороту свитера и вскинул голову, обжигая хитрым взглядом. – Мне нужен ты и весь мир, всего-то.
- Давай что попроще, - невозмутимо ответил Тсуна. - Я здесь, ты этого хотел?
- Нет, мне нужен настоящий ты. Тогда и весь мир будет в моих руках.
- Если мы встретимся лично, ты бросишь свои игры? Я хочу разобраться со всем окончательно.
- Видишь ли… - Бьякуран медленно зашагал по комнате. – У тебя есть некоторая охрана.
- Говори адрес, никакой охраны не будет, я обещаю.
- Да? – лиловые глаза сузились.
- Я же сказал, что обещаю, - повторил Тсуна.
- Еще один повод тебя ненавидеть – тебе невозможно не доверять, - Бьякуран коротко рассмеялся. – Сейчас ты выйдешь из дома, у подъезда тебя будет ждать черный мотоцикл. Маршрут в нем будет задан, от тебя только держаться покрепче и никому не говорить, куда едешь.
Без лишних прощаний Тсуна просто скинул наушники, снова открывая глаза и щурясь от яркого света монитора. В комнате было темно, а значит он каким-то образом потерял весь день. Стоило бы сначала выглянуть в окно и убедиться, не солгал ли Бьякуран. Но мотоцикл действительно стоял у подъезда, когда Тсуна покинул квартиру, и даже завелся сам, стоило парню опуститься на сидение и схватиться за ручки. Мотоцикл плавно двинулся по улице, оставляя Тсуну с кучей вопросов.
В своих раздумьях он упустил главный из вопросов – если это был «еще один повод его ненавидеть», значит, Бьякуран и до этого его ненавидел? Тогда возможно ли договориться с тем, кто не испытывает к тебе ничего, кроме ненависти?

@темы: хроники шизобреталя-фиголога

---

Грипп + празднование день рождения = больше никогда.
Сопутствующий привет медбрату Василию, преподобному Дж. Дэниелсу, благодаря которому я познакомилась с предыдущим, нурофену, Фросту, Рыжей, заразившейся Деб, разбитому ею градуснику и обслуживающему персоналу Велеса. Квест "дожить бы до утра" пройден. Возвращаюсь в нормальную жизнь.

@темы: и на утро у меня вышла черепаха (с)

---

Каждому фикофилу да в ручки бы...

23.04.2013 в 10:44

Пишет  Diary best:

Пишет  Lkv:

Краткое руководство по написанию отзывов
Ни для кого не секрет, что последние пару лет в мире фанфикшена вообще и у нас на дневниках в частности с фидбеком дела обстоят скверно. Ну, вы понимаете, да? «Вредные читатели не хотят комментировать!» и все в таком духе. Правда, при детальном разборе выяснилось, что некоторые из вредных читателей просто ленятся, другие стесняются, а третьи не знают, что писать.
И поскольку я сам когда-то был читателем, а теперь я автор, который хочет что-то услышать про свои фики, я решил написать несколько советов тем из вас, кто, глядя в поле комментария, впадает в долгосрочный ступор...


1. Если вы не знаете, что писать, вы всегда можете просто сказать автору «спасибо».

Вы: спасибо, подрочил.

Автор: это был пост о смерти моего хомячка!


2. Если вы не знаете, что писать, а простое «спасибо» по каким-то причинам считаете проявлением умственной отсталости, вы можете процитировать в комментарии понравившиеся моменты.
Особенно хорошо это идет с жанрами юмор и стеб, потому что шутки и юмористические обороты цитировать удобнее всего.

Вы: «Шел Саске по лесу. Увидел – машина горит. Сел в нее и сгорел».
Ахаха, я рыдал со смеху! 11

Впрочем, то же самое можно провернуть и с драмой:

Вы: «Шел Мукуро по лесу. Увидел – машина горит. Сел в нее и сгорел».
Сильно. До слёз пробрало…


3. Не бойтесь указывать на недочеты и критиковать. Правильная критика поможет автору написать лучше в следующий раз, а весь её секрет прост – кроме отрицательных моментов надо подчеркнуть положительные.

Вы: автор, прочитав ваш фик, я хочу сказать, что вы безграмотный криворукий дебил, превративший нормальных парней в двух ТП, находящихся в стадии климакса и маразме заодно. Из положительных моментов: к концу фика все умерли и больше не позорились.


4. Не стесняйтесь задавать вопросы. Это лучшее свидетельство того, что фик вам интересен. И кстати, большинству авторов очень нравится на них отвечать.

Вы: автор, вы что курили?

Автор: хорошо, что вы спросили! Я курил много различных смесей и сейчас расскажу вам о той, которая толкнула меня на путь творчества…


5. Если от общения с автором вас отпугивает «давно сложившаяся компашка, пляшущая в комментариях», вспомните, что вы лезете не в личную запись и не сомневайтесь, автор будет рад новым лицам.

Странный укуреный друг автора: а помнишь, как мы однажды тоже шли по лесу? Прям как в фике, да? Только ты добавил горящую машину, прикольно.

Высокоинтеллектуальная подруга автора: кажется, я понимаю… Горящая машина символизирует недавно пережитую тобой гибель хомячка. Хочешь, поговорим об этом?

Вы: смешной фик. Рад, что зашел.

Автор: спасибо, и я рад, что вы зашли. Заходите еще. А лучше – не уходите. Серьезно. Очень прошу! Не оставляйте меня с ними!!!


6. Если от общения с автором вас отпугивает сам автор, вспомните, что вам с ним детей не крестить. И даже после одного отзыва крестить не придется.

Вы: отличный фик. И когда вы сожгли героев в машине – это было сильно.

Автор: я сжигаю всех, кто мне дорог.

Вы: хорошо, что я просто случайный читатель…

Автор: да, повезло.


7. Если вам кажется, что мудреный фик высокодуховного автора заслуживает только отзывов в духе Белинского – оставьте это заблуждение. Вы пишите комментарий к обычному фанфику – пишите, как хотите. Поверьте, и Белинский не всегда мудрствовал.

Белинский: это было внатуре охуенно!

Пушкин: спасибо, чувак.


8. И наконец. Если автор не отвечает вам или отвечает односложно – не расстраивайтесь, ведь у него вполне может быть та же проблема, что и у вас.

Вы: спасибо за чудесный фик! Отличный сюжет, каноничные герои. Я ваш фанат.

Мысли автора: О БОЖЕ ПЕРВЫЙ КОММЕНТАРИЙ ЗА ПОЛГОДА ЧТО ЖЕ ОТВЕТИТЬ Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ ДАВАЙ ВСТРЕТИМСЯ В АСЬКЕ И ОБСУДИМ КАНОН ФАНОН И КАКИЕ АНТИШИППЕРЫ МУДАКИ НЕТ ЭТО СЛИШКОМ ГОСПОДИ НАДО УЖЕ ЧТО-ТО ОТВЕТИТЬ ГЛАВНОЕ НЕ ТУПИТЬ И НЕ ВСПУГНУТЬ ЕГО НУ ХОТЬ ЧТО-ТО ОТВЕЧАЙ УЖЕ НЕ ВАЖНО ЧТО!!!

Автор: пожалуйста.


Успехов в нелегком деле, и помните, что каждый отзыв - "+1" к вашей карме... и к ЧСВ автора.

Cвое | Не Бест? Пришли лучше!

---

Мать, да это ж я! Теперь я знаю, что делать!

@темы: я вырастил грибы, они растут и радуют меня (с)

---

Реальности, г.33

Название: Реальности.
Автор: Latishia
Бета: debby
Пейринг: разные по ходу сюжета. Основной – 5927 (2759, в частности). + ближайшие: 1827, 6918, XS
Рейтинг: от G до NC-17
Жанр: своеобразное AU
Ворнинг: периодический ООС, остальное дальше – больше.
Размер: макси
Состояние: в процессе
Дисклеймер: пользуюсь, но всегда возвращаю Амано.
Саммари: Реально только то, во что веришь и что видишь. Но если ты чего-то не видишь, это еще не значит, что этого нет.
От автора: автор уныло окинул взглядом канон и обилие фанфиков в три предложения и решил с помощью вдохновителей с полными травой и грибами головами что-то создать. Планируется много, долго и запутанно

Глава 33

писалось под: snack.to/au50omnu

- А я-то думал, чего утро такое солнечное, ни тучки… А это, оказывается, потому что теперь Тсуна избегает Гокудеру, а не наоборот.
- В кой-то веки, - поддакнул Мукуро Ямамото.
Тсуна уныло окинул взглядом своих философствующих друзей и, кинув еще один осторожный взгляд в сторону подоконника, у которого стоял его вчерашний соперник, быстро свернул в аудиторию. Этот взгляд ему не понравился. Гокудера смотрел прямо на него, словно ждал чего-то, а Тсуну такое никак не могло обрадовать. После вчерашнего его бы больше обрадовало получить по морде или услышать неприятный комментарий по поводу своих сексуальных предпочтений – на это он хотя бы знал как реагировать. И с удовольствием бы отреагировал в ответ. Он не знал, что делать, смятение вместе с усталостью догрызали его изнутри. Уж лучше бы они сцепились, набили друг другу пару синяков, и на этом ситуация исчерпала себя. На этом бы все закончилось. Сначала Тсуна хотел ответной реакции, а теперь, получив ее, решил, что лучше бы ничего не было. Потому что все стало еще запутаннее.
И как назло не представился шанс разобраться во всем самому, теперь всё начали замечать другие. Утром Мукуро впал в невиданную щедрость и подвез до универа еще и Ямамото с Рёхеем. Если бы Тсуна знал, что всю дорогу разговор будет идти только о нем, пошел бы пешком. Да что там, весь универ об этом шептался.
- Сколько сегодня пар? – Тсуна кинул сумку в неизвестном направлении и плюхнулся на стул. Мукуро как обычно примостился рядом.
- Одна. Какие-то планы?
- Не особо.
- Кёя попросил тебя задержаться, нужно отдать какие-то документы.
Тсуна обернулся, с интересом поглядывая на старосту. Тот невозмутимо читал книгу на задней парте.
- А почему ты сидишь со мной, а не с ним? Вы же вроде…ну…
Мукуро глянул на часы.
- Лимит моего непрощения еще не исчерпан, - парень ухмыльнулся и кивнул на дверь. – Ты не за меня переживай.
Со звонком в аудиторию зашел Гокудера и двинулся к своей парте, всю дорогу не сводя глаз с Тсуны. Тот не мог сказать наверняка, не хватало смелости посмотреть в ответ, но прожигающий взгляд кожей чувствовал.
- Всем доброе утро, - Джи закрыл за собой дверь и встал перед партами. – Спешу всех обрадовать и разбудить тех, кто еще не проснулся. Послезавтра у вас экзамен по моей дисциплине.
По рядом прокатилось усталое «бли-и-ин».
- Так как я куратор вашей группы, я взял на себя ответственность опросить других преподавателей и узнать вашу успеваемость по их предметам. Задница полная.
- Я-то все думал, когда с него уже официальщина слетит, - шепотом сказал Мукуро, тихо посмеиваясь.
- Дабы вам не показалось, что вы пошли на программиста, чтобы пять лет учиться папки переименовывать и документы создавать, я попросил профессора Алауди принять у вас экзамен.
- Ну, можно идти документы забирать, - весело отозвался Ямамото среди множества возмущенных возгласов.
- Вам нужно будет написать программу, подобия которой будут описаны здесь, - Джи пошел по рядам, раздавая тонкие книжки. – Больше ничем не могу помочь. Просвещайтесь.
Мукуро уныло подпер лицо ладонью, принимаясь без особо энтузиазма перелистывать страницы.
- А ты сдавать не собираешься? – спросил он Тсуну. Сосед по парте долго копался в карманах, пока не вытащил телефон.
- Один черт ничего сейчас в голову не залезет.
- Ну-ну, - Мукуро многозначительно хмыкнул.
Увидев Гокудеру в сети, Тсуна едва подавил желание закрыть аську – нашла непонятная паника, будто бы теперь все стало очевидно. И даже то, что, оказавшись в сети, он не получил никаких сообщений, казалось подозрительным. Неужели догадался? Набрался смелости и повернулся, очень осторожно и будто невзначай, как будто на самом деле очень заинтересовался тем, что написано в книге. Гокудера испепелял глазами телефон, мученически зарывшись руками в волосы, и все-таки решился.

bomb-smoker (9:12:13)
привет. давно не виделись

dech1m0 (9:12:25)
да уж, давно.

Тсуна едва не вцепился зубами в пальцы оттого, как двояко прозвучала эта фраза. То ли он разводил панику на пустом месте, то ли Гокудере было слишком тяжело, чтобы высматривать несостыковки, но разговор продолжился.

bomb-smoker (9:12:38)
че делаешь в такую срань?

dech1m0 (9:12:47)
в универе. пара скучная, хоть вешайся, голова не варит

Знал, что это опасно, но не мог врать. Ему не мог врать.

bomb-smoker (9:12:53)
у меня тоже

dech1m0 (9:12:59)
что-то случилось?

bomb-smoker (9:13:09)
хотел спросить совета. доверять особо некому, хотя тебя я тоже не знаю…

dech1m0 (9:13:17)
мне ты можешь доверять. я всегда готов тебе помочь)

Хотелось бросить чертов телефон, подбежать к нему и сказать всё словами, громко, чтобы все слышали, чтобы все запомнили, как он ему дорог, как страшно его потерять, как хочется его потерять, содрав с кожей вросшую в него любовь, которая уже разъела до самых костей, обглодала каждый нерв. И боролся с этим как с неизлечимой болезнью, вдыхая ненавистный воздух обожженными легкими, потому что своя любовь была ядом, а его – противоядием.

bomb-smoker (9:13:36)
чтоб ты делал, если бы тебя тянуло к человеку, к которому не должно тянуть?

- Мукуро, я по уши в дерьме, - шепнул Тсуна. Брюнет оторвался от книги, коротко глянул на чужой телефон, потом на измученное лицо друга и усмехнулся.
- Ты по уши в любви. Хотя в твоей ситуации это одно и то же.

bomb-smoker (9:14:20)
почему ты молчишь? я бред сказал да?

dech1m0 (9:14:38)
ненене. я просто задумался))

Что ему нужно ответить? Как ему нужно ответить? Как единственному, кому можно доверять, скрывающему свою настоящую личность, или как человеку-к-которому-не-должно-тянуть.

dech1m0 (9:14:56)
тут есть только один разумный вариант. смотри как сам чувствуешь.

bomb-smoker (9:15:08)
вот именно, что я не хочу ничего чувствовать! меня рядом с ним как подменивают…

bomb-smoker (9:15:16)
эээ…не с ним… я не это имел в виду. это она. не будет же меня к мужикам тянуть ахахаха

dech1m0 (9:15:31)
да какая разница, не к телу тянет. сердце никогда не ошибается и может тебя не подменивают, а там реальный ты просыпаешься. запретный плод и т.д…

Тсуна с ужасом смотрел на написанное. Несет какую-то чушь. Пытается спасти положение, а делает все только хуже. И чувствует себя как утопающий со спичкой вместо плота. Тяжело вздохнув, Тсуна сгоряча застучал по кнопкам, решив не согласовывать написанное с разумом. Что напишет, то напишет.

dech1m0 (9:16:30)
извини, хреновый я советчик. посмотри на ситуацию шире. тебя тянет? отлично. а его тянет? если да, то еще лучше.

bomb-smoker (9:16:44)
раньше вроде тянуло его. меня это еще бесило так, аж морду начистить хотелось. а теперь у него там кажись уже есть кто-то…

- Он думает, что мы встречаемся, - едва слышно прошептал Тсуна, сжимая кулаки.
Мукуро хмуро уставился на друга.
- Кто?
- Гокудера.
Громкий смех Рокудо всполошил аудиторию.
- Да тихо ты! – шикнул Тсуна и дернул соседа по парте за рукав. Тот закрыл рот ладонью, но хихикать не перестал.
- Ему будет полезно.
Тсуна опасливо обернулся, надеясь, что этого никто не слышал. Взгляд, полный ненависти, доказал, что слышно было. Гокудера долго прожигал парня взглядом и все-таки отвернулся.
- Ты палишь меня! – Тсуна лег на парту и раздраженно уставился на Мукуро.
- Себя палишь ты сам, потому что ведешь себя как в задницу ужаленный, - пробормотал тот, скучающе переворачивая книжные страницы.

bomb-smoker (9:18:20)
зря я наверно написал тебе это все. сам себе помочь не могу, куда уж тебе…

Всего лишь горстка слов, но боль, сквозившая через экран, прошивала пальцы и била в самое сердце. Неужели на душе у Гокудеры все так, как Тсуна сейчас чувствовал себя? Захлебнувшись в безысходности, которая душила и скручивала, не позволяя новый вдох – с этим ни жить, ни существовать не представлялось возможным.

dech1m0 (9:19:03)
извини меня. я бы правда очень хотел тебе помочь. я сейчас больше всего на свете хочу тебе помочь. но не в том положении и сам знаю, что нас разделяет, но очень хочу, чтобы ты был счастлив. я уверен, что ты со всем справишься. слушай свое сердце и ничего не бойся, если оно говорит тебе делать – делай. я буду надеяться, что у тебя все будет хорошо, независимо от того будешь ты с этим человеком или нет. я всегда рядом и готов тебе помочь.

Тсуна внутренне сжался и быстро закрыл аську. Не удержался и обернулся еще раз – последний, как он уверял себя. Гокудера сидел уставившись на телефон широко раскрытыми глазами. Но не это удивило, а то, что произошло секундой позже. Парень вдруг смягчился и расплылся в улыбке, всматриваясь в экран с какой-то неописуемой нежностью, той, с которой смотрят на людей, которых не любят – боготворят.
Тсуна отвернулся. Как отвратительно чувствовать, что ты уступаешь самому себе.
- Эй, Тсуна, - Мукуро махал рукой перед лицом парня, пока тот не встрепенулся. – Ты звонок вообще слышал?
- Да…Нет… Не знаю, - Тсуна запустил ладони в волосы, - ничего не знаю.
- Так, все, прекращаем испускать волны депрессии, - Мукуро решительно вздернул друга за воротник. – Тебя Кёя ждет. А заставлять его ждать крайне опасно.
Тсуну вытолкнули из аудитории, буквально вручив в руки старосте.
- Эй, а ты куда? – испуганно спросил парень, провожая Мукуро, который быстро двинулся по коридору. Тот даже не обернулся.
- Машину заведу.
На перемене было довольно шумно и людно, но у Тсуны создавалось впечатление, будто они с Хибари одни во вселенной. Староста смотрел хмуро, испытующе, словно пытаясь прочесть мысли Тсуны. Наверняка у него все на лице было написано, потому что сам не осознавал, как отводит глаза и тщетно пытается навести на себя невозмутимый вид. Особенно смущало то, что, каждый раз, как он пытался посмотреть Хибари в лицо, в голове всплывал его стон, чуть измененный телефонной связью. И дело было даже не в том, что Тсуна терпеть не мог становиться свидетелем чьей-то личной жизни, а потому что начинал неосознанно сравнивать – с ним Хибари никогда так не стонал. Тсуна растер ладонями лицо. Надо ограничить общение с Мукуро, иначе он переплюнет его мышление в развращенности.
- Да что с тобой? – фыркнул Хибари.
- В смысле – что?
- У тебя на лице все написано, - брюнет развернулся к подоконнику и стал раскладывать бумаги. – Я же с детства тебя знаю.
Тсуна глупо уставился на широкую спину, обтянутую черной тканью пиджака, и облегченно выдохнул. Если бы не риск получить за это по лицу, он бы не удержался и обнял Хибари, но ему было прекрасно известно, как тот реагирует на чужие прикосновения. И все еще были свежи воспоминания о том, как Хибари смог это преодолеть. Тсуна мысленно поблагодарил Проводника за то, что он никому не оставил воспоминаний, и Кёю – что одной фразой мог его успокоить. Все друзья и близкие люди были частью его жизни, независимо от того, насколько сильно их пути пересекались в той или иной реальности. Все это было неважно.
- Тебе нужно подписать кое-что относительно стипендии, - сказал Хибари, придвинув Тсуне бумаги и ручку. – Потом я отнесу это в деканат.
- Почему сам декан этим не занимается? Ну или там замдекана?
- Его никто не видел.
Тсуна замер с ручкой в руках.
- Как никто не видел?
- Он вроде как в разъездах по делам университета, - Хибари забрал бумаги и сунул в сумку. – Домой идешь?
Тсуна молча кивнул и двинулся следом за старостой. Все это было странно - как ни силился, не мог вспомнить лиц тех, кого еще не видел после перехода сюда. У него должны были остаться воспоминания, хотя бы приблизительные, он ведь прожил здесь жизнь, но в голове все размывалось. Он даже смутно помнил, в каких отношениях был со своими друзьями - те, с кем он общался раньше, здесь почти не пересекались с ним, и с точностью до наоборот. Как, например, Мукуро. Тот, кто когда-то хотел его убить, теперь был едва ли не ближе всех. Это заставляло Тсуну пересматривать отношения с другими. Пересматривать людей в своей жизни – по-настоящему близок тот, кто близок сейчас, ведь может случиться так, что станет ближе раньше ненавидящий, и возненавидит любивший. Тсуна знал отличный пример для обоих вариантов. Но их нужно было переступить как переступают прошлое, была бы смелость открыть дверь, за которой скрыто неизвестное.
Не заметив, как Хибари остановился, Тсуна неосознанно обошел парня и толкнул двери на выход, испуганно дернувшись от резкого хлопка. До этого рассматривая пол под ногами, он вскинул голову, с удивлением отмечая, как на него сыплется разноцветное бумажное крошево и ленты серпантина. Перед дверями универа собралась толпа знакомых и родных сердцу лиц. Тишину утренней улицы взорвало громкое:
- С Днем Рождения!
Тсуна долго хлопал глазами, не понимая, что происходит. И уже позже, когда на него налетели Ямамото, Рёхей, не понятно откуда взявшиеся Кёко и Хару, принялись обнимать, таскать из стороны в сторону, трепать волосы – расплылся в глупой улыбке. Происходящее окончательно уложилось в голове, когда из толпы вышел Мукуро и, хитро улыбнувшись, сорвал нитку последней хлопушки, осыпая друга с головы до ног.
- Судя по тому, как ты удивился, ты забыл. Я так и знал, что ты не вспомнишь.
- Но как?.. – ошарашено спросил Тсуна. – Я же был там, а ты пошел сюда, а все эти люди…
- Кёя задержал тебя, - улыбнулся Мукуро, - а с остальными я договорился заранее.
Тсуна обернулся и с благодарностью посмотрел на стоящего у двери старосту. Тот стоял сложив руки на груди и демонстративно смотрел в сторону. С поздравлениями он не подойдет, но даже такая помощь была ему не свойственна.
- Мукуро… - выдохнул Тсуна, глупо улыбаясь.
- С Днем Рождения, Тсунаёши, - парень улыбнулся в ответ и обнял его, подняв в воздух под чужой смех и аплодисменты. Тсуна рассмеялся, вяло отбиваясь. Улыбка сошла с его лица, когда за толпой он разглядел одиноко стоявшего Гокудеру. Парень смотрел на них пару секунд и, развернувшись, ушел. Снова ушел. Тсуна не ждал от него поздравлений, не ждал и того, что он просто постоит вместе со всеми, но отчего-то так тоскливо ныло внутри. Словно это он сам стоял там, позади толпы, один во всей вселенной. Резко взъерошив волосы, Тсуна тяжело вздохнул – неприятный ком в горле мешал дышать.
- Я смотрю, не очень-то ты и рад, - усмехнулся Мукуро.
- Нет, я рад, я очень рад, - Тсуна посмотрел на своих друзей, - спасибо большое.
- Значит, ты приглашаешь всех сегодня к себе? – уточнил Мукуро, хитро улыбаясь.
- Я? Да? Э…
- Всё, вечеринка! – Ямамото хлопнул именинника по спине.
- Вечером у Тсуны вечеринка! Приходим все! – заорал Рёхей, насколько позволяли его связки. То есть так, будто приглашал заодно и всю улицу.
- У меня же квартира маленькая, - Тсуна умоляюще смотрел на Мукуро, который, по его мнению, мог спасти положение. Но вместо спасения утопающего, парень решил помочь ему утопиться.
- Идеально для настоящей вечеринки!
- А как же?..
- Да ладно, не разводи панику, - Мукуро приобнял Тсуну и повел к машине, за спиной показывая Ямамото большой палец. – Это будет самое обычное день рождение.
- Да, самое обычное, - успокаивал себя Тсуна.
- Конечно, самое обычное – с толпой народа, выпивкой, играми до потери последней капли стыда и отборным сортом содомии, - мечтательно закончил Мукуро.
Тсуна угрюмо покосился на друга, уже прикидывая, каким способом убить его после праздника.


Тсуна ненавидел в себе одну черту, которую раньше не замечал, сколько бы его в нее не тыкали. Наивность. На этот раз он наивно поверил, что они спокойно донесут с Мукуро продукты – если такое количество алкоголя можно было назвать продуктами - до квартиры, он бухнется спать, а вечером отдаст себя на растерзание своим друзьям. Надеждам не суждено было сбыться, люди начали прибывать раньше того, что Тсуна считал «вечером». Рёхей пришел со своими колонками, которые сразу же принялись уничтожать потолок соседям снизу, Ямамото следом за ним вручил имениннику кучу коробок и исчез на кухне. Пока Тсуна метался между тем, чтобы заставить Рёхея сделать музыку тише, и определить, чем другие два друга занимаются на кухне, подтянулись девочки. Оставив в руках Тсуны пакеты с бантиками и следы от помады на щеках, Кёко с Хару взяли бразды правления на кухне, распаковывая брошенные там пакеты с купленным. Приятно удивили подошедшие Ламбо, И-пин и Фуута – приятно ровно до того момента, как Ламбо начал угрожать, что если их погонят домой, он позвонит отцу, и Тсуна никогда не получит у Лампо зачет. Окончательно впав в уныние, именинник ушел искать спасение в сети, оставив Мукуро управлять праздником, но в чате тоже было пусто – серые ники нагнетали еще больше. Тсуна вылез из-за стола, уверенный, что пришли все, кто только мог. Вспомнить о своей наивности не успел – в квартиру вломился Занзас с неизменной компанией. Вломился в прямом смысле, дверь громыхнула об стену и тоскливо заскрипела.
- Не подумай, что я пришел тебя поздравлять, - кинул Занзас по пути на кухню.
- Просто мы слышали, что это то еще зрелище, когда ты напиваешься, - Скуалло расхохотался, всучив изрядно помятую коробку имениннику, и тоже ушел.
Тсуна окончательно решил, что пить он сегодня не будет.
- Честно, я их не звал, - заверил Мукуро, подлетев к другу, и обреченно уставился на дверь. – Ой…
В квартиру завалился Дино со своими многочисленными друзьями, и тогда до Тсуны дошло, почему перед универом было столько народу. Если стены его квартиры выдержат, он больше никогда не будет праздновать день рождение.
- Туда, - устало махнул Тсуна в комнату и так же трагично двинулся за Дино, который умолял его посидеть с ними. Общими усилиями мебель сдвинули к стене, воздвигнув колонки на получившуюся гору, и расселись на полу. В атмосфере праздника и общего веселья, Тсуна заметно расслабился. Если всем было комфортно, то почему он, именинник, должен напрягаться? Не задай ему Дино этот вопрос, Тсуна бы сам не подумал.
- Эй, виновник торжества!
Тсуна обернулся. Мукуро кричал ему от двери, встречая курьера с цветами.
- От кого это? – недоуменно отозвался Тсуна, принимая букет. Что-то в этих цветах было ему знакомо.
- Отправитель... - курьер долго рылся в записях и вежливо улыбнулся, - Джессо Бьякуран.
Тсуна попрощался с курьером, перевел взгляд на цветы и нахмурился. «У меня есть то, что тебе нужно» - всплыла в голове трактовка, когда-то сказанная Хром. На всякий случай нужно было проверить, поэтому Тсуна включил часы на руке и спросил в динамик:
- Реборн, цветы от Бьякурана?
Буквы забегали по экрану, складываясь в «будто ты сам не знаешь».
- Миленькая штуковина, - удивился Мукуро. Парень едва удержался на ногах, когда в него с силой впечатали букет гиацинтов.
- Выкинь их.
- Что? Да ладно, пусть стоят, ядовитые они чт…
- Я. Сказал. Выкинь. Их, - процедил Тсуна, испепеляя друга взглядом. Мукуро удивленно вскинул брови – нечасто увидишь воплощение добра и света настолько взбешенным.
- Ладно-ладно, только… - Мукуро осекся, уставившись широко раскрытыми глазами на дверь. Тсуна тоже повернулся. Наверняка, выглядел он не менее удивленным. На пороге стоял Гокудера с небольшим пакетом. Увидев парочку, застывшую в дверях с букетом цветов, он неуверенно замялся.
- Вижу, я не вовремя. Пойду.
- Стой! – Тсуна закричал громче, чем планировал, но гость все-таки остановился, не решаясь обернуться. – Зачем уходишь, если уже пришел?
- Меня никто не звал, народу и так много и…
- Да какая разница! – взвился Тсуна. – Ты хочешь зайти или нет?
Гокудера обернулся и чуть заметно вздрогнул, когда его снова – громко, так громко, что вопрос загремел в голове – спросили:
- Да или нет?!
Парень молча подошел и застыл на пороге, почему-то чувствуя себя виноватым. То ли за то, что по глупости решил придти туда, где его никто не ждет, или за то, что чувствовал себя причиной раздражения Тсуны.
- Но я предупреждаю тебя, - тихо, но четко начал тот, уставившись в его глаза не мигая, - если ты заведешь разговор или скажешь хоть фразу, включающую в себя слово «пидарас» или упоминающую что-либо, связанное с голубым цветом – я разобью тебе лицо.
Присутствующий при разговоре Мукуро перевел шокированный взгляд на Тсуну и, подавившись смехом, исчез на кухне прикрывая рот - боялся, что его разорвет от хохота.
- Ладно, - спокойно ответил Гокудера и зашел в квартиру.
Медленно, глубоко вдохнув, Тсуна прикрыл глаза, все еще цепляясь за дверную ручку. Закрыл дверь, постоял пару секунд и развернулся. В квартире постепенно расцветал полный хаос. Махнув на все рукой, Тсуна зашел на кухню, где уже успешно напивались его друзья, и с ногами уселся на подоконник к Мукуро.
- Я предчувствую катастрофу. Интуиция меня никогда не подводила.
- Да ладно тебе, Тсуна, а вот я наоборот считаю, что все разрешится лучше некуда.
- Я пожалею, что спросил, но что для тебя «лучше некуда»?
- Ну… - протянул Мукуро, рассматривая узоры на потолке, - в мои планы входит к окончанию вечера напоить тебя, заставить танцевать стриптиз на столе и оставить в чьей-нибудь кровати проводить остаток ночи. Можно в моей.
Тсуна прикрыл ладонью глаза, тихо посмеиваясь.
- Что ты мелешь…
- Раскрываю тебе коварный план, - Мукуро пожал плечами.
Тсуна поудобнее устроился на подоконнике и наклонил голову, с интересом рассматривая лицо друга. Тот смотрел на веселящихся за столом людей с теплой тоской, как смотрят те, кто присоединиться не может, не хочет или не считает нужным, но не испытывает никакой зависти.
- Тебе не надоело? – улыбнулся Тсуна. Друг посмотрел на него непонимающе. – Притворяться вселенским злом?
- А я что, нет? – шутливо оскорбился Мукуро.
- Нет, - просто ответил Тсуна, отмечая, как плавно исчезает с лица друга излюбленная ухмылка, и бесовский блеск в глазах заменяется серьезной заинтересованностью. В которой все остальное уже видно как в зеркале. – Не знаю, что ты пытаешься этим прикрыть, - Тсуна прикусил губу, задумавшись. – Боишься, что тебя поймут? И что тогда ты станешь менее интересным? Или ты просто боишься?
- Чего мне бояться?
- Открываться всем страшно, - Тсуна подтянул колени, спрятав за ними лицо так, что остались видны только глаза. – Ты ведь не такой, как себя показываешь. Ты добрее и заботливее, но…
- Но? – Мукуро слегка прищурился.
- Но это не отменяет того, что ты можешь быть отменной сволочью. Хотя даже это у тебя по-доброму. Я слишком поздно это понял.
- Важно то, что понял, - Мукуро потянулся и взял Тсуну за руку. – Ты насквозь видишь других, а себя – нет. Я не жалею, что выбрал тебя.
- В каком смысле? - Тсуна удивленно наблюдал, как Мукуро потянул его руку к лицу и осторожно лизнул шрам на запястье кончиком языка.
- Иногда ты понимаешь не те вещи, а то, что нужно понять, не видишь в упор, - усмехнулся парень. Именинник уставился на шрам и нахмурился.
- Помнишь, я сказал, что ты вытащишь меня, когда придет время? Оно пришло, и ты меня вытащил.
- Причем тут мой шрам? – Тсуна еще раз уставился на выжженный символ на руке. Он был похож… - Шестерка.
- А эта реальность?.. – начал Мукуро.
- Шестая… - ошарашено прошептал Тсуна, пряча ладонь между коленями. – Ты знал! Ты все знал!
- Не все, но многое.
- Если бы я не видел, что у Проводника светлые волосы, я бы подумал, что это ты. Да и, кажется, я знаю, что ты тот человек, которому я должен помочь здесь. Не знаю, почему я так чувствую. Из тех, кто мне ближе всего, кольца нет только у тебя, - Тсуна тут же поправился. – Не то чтобы я сильно рвался уйти. Да если бы и хотел – понятия не имею, как тебе помочь.
Мукуро долго смотрел, как друг нервно елозит по подоконнику, досадно фыркая и вздыхая, и тоже поджал колени, укладывая на них голову.
- Вот за это я тебя и люблю.
- Какая честь слышать такое от тебя, - съязвил Тсуна.
- Не только я, все любят тебя за это.
- За что?
- Ну…за то, что ты… - Мукуро неопределенно махнул рукой, будто это могло сказать лучше слов, - вот такой.
- Ты потрясающе объясняешь…
Брюнет неопределенно пожал плечами и повернулся к столу, услышав, что кто-то настойчиво хлопает в ладоши. Это Рёхей привлекал внимание присутствующих, чтобы произнести тост.
- А я предлагаю выпить за самого лучшего друга, охрененного человека, который сидит в этой комнате, - парень взял подсунутый ему бокал, - нет, который есть во всем мире!
- Там вообще-то за тебя пьют, - тихо шепнул Мукуро. Тсуна встрепенулся, бросил рассматривать вечерний туман в окнах и посмотрел на друзей.
- И я бы хотел добавить, - присоединился Ямамото, - что для нас большая часть считаться твоими друзьями.
- Ну, ребят… - смущенно отозвался Тсуна.
- Пусть у тебя все будет круто! – взревел Рёхей, а последнее слово уже подхватили остальные, превратив пожелание в оглушающий вой, перемешанный со звоном бокалов. – До дна!
- Я же говорил, что они тебя любят, - Мукуро кивнул на компанию. – Тебя невозможно не любить.
- Хибари когда-то говорил мне о том же.
- Правда?
Тсуна кивнул и присоединился к друзьям за столом. Он поражался, как удалось поместиться всем, кто остался на кухне. Но даже при том, что все сидели, где придется – кто на стульях, кто на кухонных тумбах, кто занял чужие колени – посиделки не потеряли своей общности. Люди сгрудились вокруг стола, не беспокоясь о тесноте.
- Предлагаю игру, - начал Мукуро, но отвлекся на Тсуну, который дергал его за рукав и буравил не самым доброжелательным взглядом. – Не трясись, штанишки потеряешь.
- Знаю я твои игры…
- О, Гокудера, играешь?
Сидевшие вокруг стола люди как по команде обернулись, пропуская в плотный круг хмурого парня.
- В той комнате игры похуже, думаю, тут попроще будет.
- Ну вот видишь! – сказал Мукуро, кидая на именинника невинный взгляд.
- Он не представляет, на что способен ты…
- Поэтому я объясню игру. Называется «Правда или желание».
- Кажется, уже можно напиваться, чтобы завтра ничего не помнить, - Тсуна прикрыл глаза ладонью. Ведущий шикнул на него, чем вызвал нервный смех у Бельфегора, и продолжил.
- Один человек задает другому любой вопрос. У второго выбор, либо ответить правду, либо выполнить желание. Отвечать надо честно, совравший карается недельным поносом от высшего провидения, - Мукуро осмотрел присутствующих. – Раз никто не хочет, спрошу я. Ямамото, ты когда-нибудь был влюблен безответно?
- Да, и этот человек сидит в этой комнате, - просто ответил Ямамото и, не замечая удивленных взглядов в свою сторону, продолжил игру. – Рёхей, за что тебе стыдно больше всего?
- Желание! – выпалил парень. Ямамото не растерялся.
- Тогда поцелуй Мукуро.
- Чего-о-о?! И ты мне после этого друг?!
Компания одобрительно загудела и захлопала в ладоши.
- Я просто хочу снять это на камеру, - засмеялся Ямамото, потирая затылок, - ничего веселее в жизни не видел!
- Это и есть то, за что мне стыдно! – краснея до корней волос, выпалил Рёхей.
- Раз никто не понял, правда это была или надо делать желание, - вмешался Мукуро, - прощаем на первый раз. Спрашивай кого-нибудь, помидорка.
Рёхей показал ведущему кулак и пробежался взглядом по компании. Он долго не решался и, в конце концов, махнул рукой.
- Скуалло, а ты с мужиком спал когда-нибудь? Всегда хотел узнать, какого ты пола ягода.
- Ты совсем тормоз? Это все знают, – фыркнул Супербия, кивая головой в бок. – Я сплю с ним.
Не понятно, над чем смеялись остальные, над лаконичностью Скуалло, над тем, насколько невозмутимым осталось лицо Занзаса, или над тем, как удивился Рёхей, который видимо был единственным, кто этого действительно не знал.
- Рокудо, твоя тайная фантазия? – спросил Скуалло. Мукуро недолго думал и повернулся к Тсуне, расплываясь в хитрейшей из своих улыбок.
- Залезть в кровать к этой очаровательной мордашке.
- Хрена с два я с тобой пересплю, - Тсуна ткнул пальцем в грудь друга и сам не заметил как нашел глазами Гокудеру. Тот сразу же отвернулся.
- Даже не знаю как я это переживу, ну да ладно. Хм… Гокудера, к тебе вопрос, - издалека начал Мукуро.
- Валяй.
- Кого ты любишь?
- Желание, - сразу же ответил Гокудера.
- Фу, как неинтересно! Тогда бери табуреточку, вставай и читай стишок.
- Ты сдурел?!
Мукуро сложил руки на груди и ухмыльнулся.
- А что, все-таки решил сказать правду?
Гокудера молча смотрел на парня с нескрываемой ненавистью в глазах, потом вдруг сжал кулаки и развернулся в комнату, процедив:
- Пойду в интернете что-нибудь поищу, я не знаю стихов.
- А пока председатель клуба юных поэтов готовится, - как можно громче сообщил Мукуро, настолько громко, чтобы его было слышно в соседней комнате, - мы продолжаем. Добровольцы?
- Зачем ты над ним издеваешься? – прошипел Тсуна, когда игра продолжилась, и склонил друга к себе за воротник.
- А что? Мы всего лишь играем.
- А надо мной зачем издеваешься?
- Но я же ничего…
Тсуна обреченно замотал головой.
- Пойду умоюсь.
Мукуро был даже рад ненадолго выйти из игры. Пусть на него, возможно, обиделись, главное, что он сам знал – ничего не делалось просто так. Парень прислонился затылком к кухонной тумбе, лениво наблюдая как играющие изощряются с вопросами, перевел взгляд на сидящих в комнате, благо из кухни туда вела широкая арка. Там же, в комнате, Гокудера срывал свое раздражение на компьютере, тщетно пытаясь подобрать то, что можно считать стихом, лишь бы настолько короткое, чтобы остальные даже заметить не успели, как он читает его перед ними на табуретке. Мукуро прищурился – Гокудера вдруг отпустил мышку, широко раскрытыми глазами всматриваясь в экран. Снова что-то пощелкал и накрыл свой рот ладонью. «Что там, Тсуна свою вкладку с порно оставил?» - крайне развеселая мысль пришла в голову Мукуро. Или…что-то другое? Хлопнула ванная дверь, но Тсуну не было видно из-за стены, зато его прекрасно увидел Гокудера. Или на кого он смотрел с таким ужасом на лице? Парень быстро пересек комнату и исчез из поля зрения, только дверь в ванную хлопнула снова. Мукуро усмехнулся и подсел к остальным. Он ведь обещал не держать свечку? Хотя, кажется, он и так знал, чем все кончится.


Гокудера изо всех сил давил в себе жажду убийства, но не мог отказать себе в удовольствии и представлял самые мучительные смерти для этого длинноногого урода. Какой черт дернул его самого придти сюда, он вообще решил не думать, поэтому сосредоточился на поиске. Все стихи были о любви, о том, как любовь пережить, и о том, как хорошо, когда ее нет вообще. Гокудера усмехался сам про себя: «тебе какой вариант ближе?». А после стиха можно ответить правду на вопрос и сбежать, пока все подбирают челюсти. Нет, скорее, сам Гокудера после такого выйдет в окно. И не было у него никакой правды, только помутнение рассудка.
Бросив поиски, парень свернул браузер и неосознанно уставился на окно, скрывавшееся за ним. Окно чата. Оно походило на его собственное, даже ники сбоку совпадали. А потом он увидел свой ник, и события поплыли в замедленном действии. Вот он трясущейся рукой ведет мышью и щелкает знакомое имя, чат открывается, расползаясь по экрану тысячами пикселей. И множество сообщений, в которых за его ником идет не менее знакомый. Родной, полюбившийся. Тайна, которая бережно грелась в сердце, которую он прятал за семью замками – разбилась вдребезги. Холодно стало не только внутри, но и снаружи, словно его ледяной водой облили. Гокудера прижал ладонь ко рту, не веря в происходящее, эмоции обострило до предела нарастающей паникой, поэтому обычный хлопок двери показался грохотом грома. Подняв глаза, он увидел Тсуну, и тот, сначала отвлеченный своими руками, стирающими воду с лица, вдруг посмотрел в ответ. Гокудера набрал в грудь побольше воздуха и выдохнул – наверно, впервые так свободно. Пересек комнату, останавливаясь перед Тсуной. Множество его копий как на кинопленке прошибали его насквозь, накладывались на общий контур тела и уносились прочь, уступая другой копии. То тут, то там не сходилось, но Гокудера следил за различиями. Неуверенный мальчишка, умевший тогда еще только ползать. Принц, стоящий на коленях под грузом ответственности. Загнанный в угол юноша, научившийся стоять на ногах. Взрослеющий борец за свободу и правду, пробующий свои первые шаги. Глава семьи, с которым они шли бок о бок. И стоящий перед его глазами независимый человек, который уже уходил от него далеко вперед. И если Гокудера не догонит его сейчас - не догонит никогда.
Открыв дверь в ванную, он легко толкнул Тсуну вперед и, захлопнув за собой на засов, привлек парня к себе, развернулся и вжал в дверь. Тесно, но осторожно прижался к чужому телу, скользнув ладонями по лицу, и прижался губами. Не целуя, просто наслаждаясь прикосновением, эхом оглушающей нежности, потому что больше не было внутри агрессии, обиды и ненависти, равно как и исчезла животная похоть. Гокудеру все еще душили чувство вины и стыд за все, что он сделал – шел навстречу осторожно, опасаясь быть отвергнутым, как отвергал сам. Неуверенно скользил языком по губам, словно просил разрешения и извинялся одновременно, и Тсуна принимал его извинения, даря прощение своими ладонями на его спине, губами, истосковавшимися по его поцелуям. По его настоящим поцелуям, от которых скручивало узлом в солнечном сплетении и било горячими волнами по коже, настолько обжигающими, что хотелось отстраниться. Но так было бы еще мучительнее, поэтому Туна прижимался к чужой груди, не замечая как начинает хныкать – от облегчения, что все кончилось. Гокудера оторвался от его губ и опустился на колени, вжимаясь лбом в холодную пряжку.
- Прости меня.
Тсуна задрал голову, закрывая глаза руками. Его вымотало, выжало подчистую этой изматывающей гонкой. Он не знал, что делать, что отвечать, просто стоял, больше всего на свете боясь, что это может быть ненастоящим.
- Прости меня, - Гокудера обхватил руками чужие бедра. Чуткие пальцы легли на его волосы, легко и нежно перебирая светлые пряди. Гокудера боялся, что разрыдается стоя на коленях, именно потому, что чувствовал все без слов. Тсуна молча прощал его, но Гокудере было мало этого, чтобы простить себя. – Прости. Я все вспомнил. Как повязку с глаз сняли. Я помню абсолютно все, ровно с того момента, как ты начал мою жизнь ступив на корабль.
Тсуна мягко вывернулся из его рук и тоже опустился на колени, обнимая парня и зарываясь лицом в теплый воротник толстовки.
- Тсуна? – осторожно спросил Гокудера, чувствуя, как мелко задрожало худое тело под его ладонями, а плечу стало очень мокро. – Ты простишь меня?
Парень только всхлипнул в ответ.
- Это значит да?
- Это значит, - Тсуна отстранился, быстро утирая заплаканные глаза, - что я хочу тебя убить и надругаться над твоим трупом за все, что ты со мной сделал.
- Ты больше не будешь общаться с Рокудо, - проворчал Гокудера. Тсуна, снова всхлипнув, рассмеялся, затем повалил светловолосого парня на пол и растянулся рядом. В ванной было тесно и душно, поэтому Тсуна по-хозяйски лег на чужое плечо. Какое-то время они просто молчали, пока Тсуна не спросил:
- А что ты мне подарил?
- Книжку, в которой описан состав всех коктейль. Чтобы ты впредь знал, что пьешь.
- Я восхищен твоей заботой, - Тсуна приподнялся на локте и улыбнулся. – Неужели тебе не понравилось везти меня пьяного домой?
- Очень понравилось. Отрезвлять тебя холодной водой так вообще было любимой частью того вечера.
- Мог бы пожалеть меня и остаться.
- Мог бы, - Гокудера усмехнулся про себя. Мог бы.
Разговаривать не хотелось, да и не было надобности. Вопросы, которых раньше в головах обоих крутилось бесчисленное множество, испарились, оставив вместо себя блаженную пустоту и ощущение, словно для разговоров была целая вечность. Тсуна и чувствовал себя так, будто вокруг них, ровно по периметру ванной, время остановилось. Там, за ее границами, шла жизнь, гремела музыка, оставаясь эхом и вибрацией по полу, а у них – бесценное чувство изолированности. Тсуна избегал холодной плитки и ближе жался к Гокудере, пряча ладонь в кармане его толстовки, а тот продолжал смотреть в потолок и вслепую водил пальцами по костяшкам чужой руки – пересчитывал, выстукивал известный только ему ритм, будто изъяснялся прикосновениями.
- Я догадываюсь, что не вовремя, - постучавшись, сообщил Мукуро из-за двери. – Но у нас непредвиденные обстоятельства.
Тсуна нехотя оторвался от теплого плеча и открыл дверь, после чего тут уже оказался под пристальным осмотром.
- Ты открыл слишком быстро, и вы оба одеты, значит… - Мукуро раздосадовано вздохнул. – Всему тебя надо учить!
- Ты там про какие-то обстоятельства говорил? – Тсуна решил перебить его прежде, чем услышит то, что слышать не хочет.
- Многие уже разошлись. Но тебе придется развезти по домам эту кучу туловищ.
- Кучу чего? – переспросил Тсуна и выглянул из-за плеча Мукуро, который махнул куда-то за спину. За кухонным столом полулежало несколько человек, после такого количества алкоголя уже непохожих на его друзей.
- Пока вы торчали в ванной, за час они успели догнать твой рекорд по опьянению. А по закону вечеринок - кто не пил, тот водитель.
- Ты тоже пил? – спросил Тсуна у Гокудеры. Парень только виновато пожал плечами. - Там семь человек, плюс мы трое… Не поместимся!
- Поместимся, - сказал светловолосый парень, протягивая Тсуне ключи. – Шамал одолжил мне машину, моя на ремонте. А у него восьмиместная.
- А нас десять! – не сдавался Тсуна.
- Коленочки никто не отменял.
- Ты выглядишь слишком…
- Довольным, - закончил Гокудера.
- А вы влюбленными, так что давайте не будем умничать. У меня и так язык чешется.
- Вот и держи его за зубами, Рокудо.
- Мукуро, Гокудера, пожалуйста? – измученно выдавил Тсуна. – Пойду заводить машину. А вы подбирайте эти…туловища.


- Мне вот только одно оч-чень интересно! Какого лысого хрена я сижу на коленях этого… этого упыря?! – не унимался Рёхей.
- Потому что ты был против, чтобы сидел кто-то из девчонок, а я или Дино для него слишком тяжелые.
- А мнение упыря вообще никто не спросил, - сказал Мукуро, тоскливо уставившись в окно. – Может, мне его плоская задница на своих коленях тоже не по душе?
- Это у меня плоская задница?! – возмутился Рёхей и попытался обернуться, отчего едва не зацепил своему «сидению» локтем по челюсти.
- Я, может, хотел ближе к Тсуне посидеть? Полапать его, пока он не может отвлечься?
- Закрой рот, пока он при зубах, Рокудо, - отозвался Гокудера с переднего сиденья.
Тсуна, наблюдавший происходящее через зеркало заднего вида, горестно вздохнул и снова переключился на дорогу. Возня сзади жутко отвлекала, но никому из его в разной степени пьяных друзей не приходило это в голову. Рёхей продолжал пререкаться с Мукуро, Ямамото со спящей Кёко на коленях тщетно пытался их успокоить. Тише всех сидели Дино, который, как оказалось, после ухода своих друзей присоединился к сидящим на кухне и не заметил, как напился, и лежащая на нем Хару, потому что эти двое уже спали. Подозрения вызывали только необычно притихшие Занзас и Скуалло, которых не было видно за задними сиденьями. Тсуна бы подумал, что они тоже мирно уснули, если бы Мукуро не повернул голову и не глянул назад.
- Жаль, что телефон не смогу достать.
- Так, наверно, сначала мы завезем этих двоих в общагу, - решил Тсуна и прибавил газу.
- Да, думаю, они успеют закончить, - согласился Мукуро. Ямамото тоже повернулся, добавив невозмутимое:
- Красиво смотрятся, кстати.
- Да-а…
- Если бы я не слышал эти звуки, - вмешался Гокудера, выделив последнее слово, - я бы подумал, что вы там картину рассматриваете.
- Боже! – тихо взвыл Тсуна и, не желая самому услышать эти самые звуки, включил радио. Спящие пассажиры завозились, но не проснулись.
Остаток дороги прошел благополучно. Занзас со Скуалло молча вылезли у общежития и двинулись прочь, едва касаясь друг друга плечами. Почему-то Тсуна подумал, что никогда не поймет, на чем строятся их отношения. Все, кроме Гокудеры, вышли у дома Рёхея, чтобы, по всей видимости, остаться там ночевать. Мукуро вылез с ними, но, быстро помахав оставшимся в машине, двинулся прочь по безлюдной дороге. Они были в противоположной стороне от его дома, поэтому Тсуна решил, что друг либо захотел прогуляться, либо снова идет к тому, у кого ночует уже несколько дней подряд.
- А мы что?
Тсуна развернулся на сидении, неуверенный, что правильно понял фразу. Что именно это было: «а мы что будем делать и куда поедем?» или «а мы что будем делать с нашей жизнью?». И лицо у Гокудеры было такое, будто он и сам не уверен, о чем именно спрашивает.
- А что мы? Поедем домой.
- К кому?
Тсуну окатило горячей волной по позвоночнику. Он знал каждую родинку на теле своего любимого человека, но почему-то все равно чувствовал себя как девственница после выпускного. Может, Гокудера вообще ничего лишнего не имел в виду, просто неожиданно бархатисто, обволакивающе звучал голос в тишине салона.
- Машина твоя, - преувеличенно спокойно ответил Тсуна и завел машину, плавно трогаясь от тротуара. – Заедем к тебе, оставим машину, а до дома я пешком дойду. Да и метро скоро заработает.
- Нет, так не пойдет.
- Ты пил! – сразу перебил Тсуна и добавил как ни в чем ни бывало: - можешь остаться у меня, если хочешь. Протрезвеешь утром и пойдешь.
Он свернул на повороте к дому, жалея, что не может увидеть лица парня и понять, о чем он думает.
- Звучит как-то прохладно, - после долгого молчания признался Гокудера.
- Неужели только я себя чувствую неловко? – Тсуна вздохнул и остановил машину у подъезда. Гокудера упорно не поворачивался, делая вид, что заинтересован видом из окна. – Ты обижаешься? – в ответ снова прозвучала тишина. – Ты знаешь, не в этом дело, но это я должен обижаться.
Нащупав рычаг под собой, Тсуна оттолкнулся и отъехал на сидении назад, с удовольствием вытягивая ноги. Прикрыл глаза – и полетели картины, воспоминания, вспышками подсвечиваясь на закрытых веках. Отвращение в зеленых глазах, руки, брезгливо отталкивающие его прочь, голос режущим, колючим ядом… Все еще было больно.
- Я понимаю, что это была непростая ситуация, ты ничего не помнил и не узнавал, но и мне было непросто. Я был уже готов все бросить.
- Я же извинился! – Гокудера повернулся так резко, что слегка подскочил на сидении. Тсуна кивнул.
- И я тебя простил.
Гокудера открыл рот, чтобы что-то сказать, и, увидев спокойное лицо Тсуны, только выдохнул и снова отвернулся. Ему показалось, будто его обвиняют. Обвиняют в том, чего он и сам теперь стыдился больше всего на свете. Забыл, отвык – Тсуна никогда не обвиняет и не держит зла. Не умеет. В сердцах таких людей как он подобные чувства не приживаются. Слишком много любви.
- Мне тоже было непросто, - медленно начал Гокудера хриплым голосом. – Я совершенно тебя не помнил, меня будто перенесло на 10 лет назад, вернуло те взгляды на жизнь. Ты необъяснимо раздражал меня, потому что настолько же сильно меня к тебе тянуло. Везде был ты. Даже к тебе виртуальному меня тянуло как к самому дорогому человеку, потому что внутри я знал, что это ты. Вокруг тебя были люди, они помогали тебе, подталкивали вперед, а я… - парень горько усмехнулся, - шатался по квартире как особо опасный псих, людей избегал. А если выходил, там снова был ты и твои друзья, с которыми ты улыбался. И мне тоже хотелось, чтобы ты реагировал на меня, даже ненавидел. Боялся, что иначе ты просто перестанешь меня замечать. И тогда бы я просто исчез, а ты бы остался таким же ярким. Ты ведь никогда не заметишь сам – с ними ты расцветаешь.
- Получается, ты что… - Тсуну вдруг осенило, - завидуешь?
- Да, я завидую, - Гокудера откинул голову на сидение, зарываясь ладонью в волосы. - Придурку Ямамото, который своей улыбкой поднимает тебе настроение. Рехею, который не дает тебе скучать. Ламбо, с которым ты чувствуешь себя нужным. Девчонок, которых ты хочешь защищать. Хибари, у которого ты учишься быть сильнее. Мукуро, который отвлекает тебя от проблем своими выходками. Дино, который эти проблемы может выслушать и помочь. Все что-то делают для тебя. А я что делаю? Ничего. Я хочу быть всеми этими людьми. Да, я завидую им всем до ненависти.
- Знаешь, чем ты лучше всех, каждого из них? Чтобы быть таким как они тебе не нужно ничего делать. Тебе нужно просто быть.
Гокудера долгие секунды смотрел на улыбающегося Тсуну широко раскрытыми глазами и расцвел в счастливой улыбке. Только глаза совсем другие, и вместо счастья в них плескалось облегчение и недоверие. Так смотрели пациенты, которым после долгой борьбы с неизлечимой болезнью протягивали лекарство – возьми, вот оно, все кончилось. Для Гокудеры все кончилось с легким движением пальцев по своей щеке. Он перелез на сидение Тсуны, устроившись между его бедер и поджав ноги по себя. Они сидели прижавшись лбами в бесконечность растянутые секунды, затаившись, будто с одним движением рухнет весь мир, оборвется связь, через которую можно передать все, что шло с ними об руку столетиями. Страх, неприятие, ревность, боль, сопротивление. И то, что было сильнее – нежность, преданность, вера, забота, любовь, невозможная и всепоглощающая, растворившая их друг в друге.
Гокудера взял ладонь Тсуны и прижался губами к пальцам, замечая как темнеет, гаснет расплавленная карамель любимых глаз.
- В чем дело?
Тсуна замотал головой, но обжегся грозным взглядом и тихо произнес:
- Когда-то ты назвал мои руки грязными…нет, я знаю, что ты это не всерьез! Просто подумал, что это было больнее всего слышать… Сам знаю, что глупо об этом вспоминать…
Чем больше он говорил, тем больше грустнел Гокудера – смотрел так виновато, словно сожалел о самой большой ошибке в жизни. Обхватил чужое запястье, прижимаясь к ладони лбом, а затем щекой, ткнулся носом, согревая теплым дыханием, и поцеловал самый центр.
- Гокудера, не надо.
Парень едва ощутимо замотал головой, но ничего не сказал, провел языком между пальцев, прихватил зубами кончик указательного и полностью вобрал в рот. Тсуна густо покраснел, Гокудера не отводил от него взгляда, продолжая самозабвенно вылизывать его ладонь, прикусывать кожу, вжимаясь самым кончиком языка в ямочку между пальцев, и снова возвращался наверх, медленно-медленно. И вместе с этим Тсуна чувствовал, как в том же ритме поднимается горячая волна, скручивается, пронизывает – парень заерзал на сидение, неосознанно расставляя бедра, словно бы так же мучительно медленно, так же влажно и горячо Гокудера двигался внутри него. Язык обвел палец по кругу, и Тсуна закрыл глаза, задрожав. Возбуждение рвалось наружу, требовало выхода, заставив Тсуну проиграть своим желаниям. Собрав последние силы, он вырвал ладонь, принимаясь трясущимися руками расстегивать пуговицы на джинсах Гокудеры.
- Слушай, у нас же даже смазки нет никакой, - засомневался тот, пытаясь удержать остатки разума, но голос предательски дрожал и срывался на хрип, что не могло укрыться от Тсуны. Кого он пытается обмануть?
- Этого хватит, - выпалил Тсуна и со сдавленным стоном припал к бледной коже шеи, одновременно протолкнув свои пальцы между губ Гокудеры, может, грубее, чем хотел, но сознание напрочь отключилось. Остались только нежность кожи с привкусом солоноватого табака под губами и одуряющая мягкость языка под пальцами – Гокудера творил с ними невероятные вещи так, что Тсуна начинал жалеть, что это всего лишь его пальцы. В машине было слишком тесно, но страшнее было отпустить его от себя. Тсуна осторожно вытащил член Гокудеры из джинсов и накрыл влажной ладонью, заменяя свои пальцы языком. Притянул к себе, оглушая глубокими, ненасытными поцелуями и короткими толчками ладонью, лишал Гокудеру рассудка. Тот хватался за обивку сидения за плечами Тсуны, но соскальзывал вспотевшими ладонями, стискивал его бедра с силой, от которой назавтра обязательно будут синяки. Но он выпросит прощения и залечит багровеющую кожу губами, а сейчас хотелось только быстрее и ближе – судорожно выпутал ремень Тсуны из петель, дернул джинсы, но были слишком тесно. И Тсуна начал смеяться, пытаясь приподняться и уложить ноги на бедра Гокудеры, помогая стянуть с себя джинсы, но тот только пил его смех губами и сам расплывался в улыбке.
- Приподнимись.
Тсуна послушно приподнялся, буквально повисая на руках Гокудеры, который с легкостью удерживал его под бедра, и задохнулся. Воздух выбило из легких, оставив ему бесполезные попытки вдохнуть – Гокудера проникал в него медленно, одним плавным толчком насаживая на себя. Тсуна боролся с самим собой, тело сопротивлялось, сжималось от колючей боли, бьющей горячими волнами в том месте, где член Гокудеры наполнял его, растягивал неподатливые стенки, едва ли не раздирая изнутри. Но он слышал тихое шипение у своего уха и шепот, мягко приказывающий: «тише, расслабься, давай же, выдыхай, любимый, ну же…», насаживался сам с громким, сдавленным стоном. И наконец начинал дышать, коротко и часто, запрокинув голову, прижимался ближе, хотя ближе было некуда, он и так был буквально согнут пополам. Слишком тесно, слишком близко, и от такого угла на каждом толчке Гокудера вбивался в его простату так, что Тсуна нетерпеливо стонал, сам подмахивал бедрами, забываясь в ощущении наполненности, ошеломляющей растянутости. А от его хриплых, протяжных стонов, пронизывающих тишину маленького салона, Гокудера зверел сам – толкался жестче и глубже и впивался в подставленную шею, всасывая тонкую кожу, прикусывая и вылизывая отпечатанные полумесяцем следы от зубов. Тсуна мелко дрожал и пытался упереться ладонью в окно, но та соскальзывала по запотевшему стеклу, и он зарывался в серебристые взъерошенные волосы. Удовольствие взрывалось внизу живота и разливалось по телу как цунами – Тсуна боялся, что если они не замедлятся хотя бы на секунду, он лишится рассудка, но если остановятся, будет еще хуже.
- Гокудера, - позвал он, несмело пробуя свой хрипловатый голос, - Гокудера, нам надо… о-о-ох…
Чтобы не сползти с сидения, светловолосый парень слегка подтолкнул его бедра наверх и придвинулся ближе, отчего Тсуна с силой опустился на член и тихо вскрикнул, судорожно хватаясь за чужие плечи.
- Я не знаю…. не знаю, куда мне ноги девать, - выдохнул Тсуна, - задеваю руль и она сигналит…
- Так пусть все слышат, - парень мягко засмеялся.
- Пожалуйста…
Гокудера всмотрелся в мутные, затуманенные возбуждением карие глаза, и судорожно вдохнул - от одного взгляда внутри все скручивало, разливаясь знакомым, родным теплом. Быстро нащупав нужный рычаг, Гокудера повалил Тсуну на опустившуюся спинку сидения и, закинув его ноги себе на плечи, жестко протолкнулся вперед. Тсуна не выдержал, выгнулся на сидении и протяжно застонал, содрогаясь от резких глубоких толчков. С каждым новым стоном горло саднило и жгло, но он отдавался до последней капли, и Гокудера сходил с ума от того, как тесно и горячего было вокруг его члена, сгибал Тсуну пополам, чтобы дотянуться и выразить все, что кипело, взрывалось ураганами внутри, через поцелуи. Тсуна слегка отстранился, зарываясь в светлые волосы пальцами, и приподнимая голову парня.
- Пообещай мне… - задыхаясь начал он.
- Что? – Гоудера принялся покрывать его лицо легкими поцелуями. - Что угодно, только скажи.
- Мы никогда отсюда не уйдем. Ты знаешь, что нельзя говорить, если хочешь остаться, - Тсуна заговорил быстро-быстро. – Пообещай мне, что не уйдет ни один из нас.
- Я обещаю.
Тсуна благодарно потянулся к его губам и, сняв ноги с плеч, обхватил талию, чтобы прижать к себе. Для Гокудеры не нужны были слова, он понимал все действиями, короткими мимолетными взглядами, поэтому, почувствовав, как его тело сгребают в крепкие объятия, вжимают в кресло до невозможности вдохнуть, Тсуна прикрыл глаза и доверился – как доверяются последний раз в жизни. Отдался ощущениям, мерному качанию машины, сильным рукам на теле, запаху соленого ветра и табака, губам, ловившим его стоны, удовольствию, что разливалось волнами, уносилось с шипением и возвращалось с удвоенной силой. Тсуна обнял чужие плечи, задыхаясь от многогранности ощущений. Его накрыло все и сразу, смесь боли и удовольствия, страх, возбуждение, паника, жажда – закипело и взорвалось оглушающим оргазмом, выбив последний выдох. Тсуна сжался, отчаянно сжимая взмокшую ткань толстовки на чужой спине, и выгнулся. В последний раз толкнувшись в податливое тело, Гокудера замер с хриплым стоном и обессилено упал на Тсуну. Парень открыл глаза, млея от приятной тяжести чужого тела и теплого дыхания на щеке, и уставился в лобовое стекло. Темное небо кое-где начинало расползаться утренним туманом и розовыми полосами. Тсуна обнял лежащего на нем парня и улыбнулся светлеющему небу. Самая темная ночь действительно перед рассветом.

@темы: хроники шизобреталя-фиголога

---

Продолжаю возмущаться

Что-то у меня настроения буйствовать или лить воинствующее говнище в массы.
Осталась у меня еще старая привычка временами смотреть, не вышло ли продолжения у замороженных тыщу лет назад фиков. Известных фиков, у которых фанатов много и большая их часть страдальчески вопрошает у автора "ну почему, почему вы бросили?". Остальная часть ощетинивается и контратакует "у автора есть своя воля, и если он не хочет заканчивать, он не обязан". Автор же, чаще всего, если в начале повторял точку зрения меньшинства, то потом исчезал за занавесом и холивар продолжается без него, иногда даже годы.
Логично было бы подумать, что я как автор поддержу коллегу и буду думать так же. А хрен! Бейся башкой об бетон, а я этого не понимаю. Если ты автор, ты пишешь для кого-то, независимо от того, какое количество тебя читает. Ты берешь на себя ответственность перед теми, кто хочет читать это дальше. Не можешь нести ответственность, НЕ ПИШИ. Вся эта лобуда, нет времени, нет вдохновения - значит, не очень хотелось. Значит, оно того не стоило, будь там хоть брошенных три тома написано. Есть авторы, которые гордо возразят "я пишу для себя". Но если пишешь для себя, зачем выкладываешь? Лицемерием попахивает.
Потому считаю, с читателем нельзя так поступать. С собой нельзя так поступать. Взял ответственность, имей честь донести. Ищи время, ищи вдохновения, зашел в тупик, рзвернись и выбери другой поворот. Настоящие родители не бросают даже некудышных детей, а делают их лучше. Автор со своим произведением в таких же отношениях.

@темы: и на утро у меня вышла черепаха (с)

---

Крик души или Что-я-думаю-читая-фанфики

Я многое могу понять. Даже дочитать и понять. Могу понять ступню в жопе, бдсм с участием любой куханной утвари, будь то терки, мпрег от коня (привет, Локи), ролевые игры а-ля "ты маракуйя, а я подкроватная пыль", минет ананасу, самодроч расческой, макси о любви к задней стороне коленей, название которой до сих пор не дали, и даже - даже! - секс с поеданием своих же сваренных в кипяточке рук (и тебе привет, Хеталия)...
Но. Я не могу понять омегаверса. Не могу понять людей которые пишут омегаверс. И тем более не могу понять людей, которые ЛЮБЯТ ОМЕГАВЕРС. И уж тем более не хочу понимать тех, кто его, блять, вообще придумал!!11!расрас
Вы упоротые, что ле, суки? (с)

@темы: и на утро у меня вышла черепаха (с)

---

Реальности, глава 32

Название: Реальности.
Автор: Latishia
Бета: debby
Пейринг: разные по ходу сюжета. Основной – 5927 (2759, в частности). + ближайшие: 1827, 6918, XS
Рейтинг: от G до NC-17
Жанр: своеобразное AU
Ворнинг: периодический ООС, остальное дальше – больше.
Размер: макси
Состояние: в процессе
Дисклеймер: пользуюсь, но всегда возвращаю Амано.
Саммари: Реально только то, во что веришь и что видишь. Но если ты чего-то не видишь, это еще не значит, что этого нет.
От автора: автор уныло окинул взглядом канон и обилие фанфиков в три предложения и решил с помощью вдохновителей с полными травой и грибами головами что-то создать. Планируется много, долго и запутанно

Глава 32

Есть несколько видов пьющих людей. Самых неопытных уносит с глотка; тех, кто чуть опытнее – с пары бутылок. В золотую середину идут те, кто пьет ни больше, ни меньше остальных, репутацией своей дорожит, а поэтому знает планку. Есть и самые отчаянные, которые принимают ударные дозы и верят в чудо, а иначе как объяснить то, что некоторые представители умудряются после этого идти на работу? И каждому из этих видов низшими силами – или кто там толкает людей к следующему бокалу - дарован особый вид похмелья. Первым везло по неопытности, похмелье обходило их стороной, иногда из вредности оставляя сушняк. Вторым уже было тяжелее – легкая головная боль, тошнота, общая помятость и раздражительность были их спутниками на следующее утро. Третьих, самых отважных, похмелье либо не брало вообще (пропитанный алкоголем организм брал пример с хозяина и плевал на все), либо мстило за всех остальных.
Тсуну «везение» не оставило и в этот раз. Пить он не пил, а потому не умел, но похмелье было таким, будто его даже в детстве кормили не молоком, а водкой. Когда, подняв голову от подушки, Тсуна вернулся в реальность, ему не то, что вставать – жить не хотелось. А особенно хотелось уничтожить умника, который пустил слонов, обвешанных бубнами, в его комнату. Парень свесился с кровати и так же плавно стек на пол. Волшебства не случилось – комната продолжала крутиться, даже когда он поднялся на ноги. Слонов нигде не было, а значит, грохот все-таки был в голове. Тсуна по стеночке дошел в ванную, сослепу сбивая то, что невозможно было различить мутным взглядом, то есть, все. Открыл кран, склоняясь над раковиной и вздрагивая от приступов тошноты.
- Кем бы ты ни был, человек, который привез меня сюда…почему ты не убил меня сразу?
Тсуна брызнул в лицо водой и поднял глаза на своего инопланетного двойника в зеркале. А иначе кем могло быть это похожее на него зеленоватое существо? Помятое, опухшее…
- Хоть вешай на стенд «Их сгубил алкоголь», - пробурчал Тсуна и спросил у отражения: - а как тебя вообще домой занесло?
Ответа не дождался и, снова окатив себя водой, полными ужаса глазами уставился в зеркало.
- О нет…

-Что, дорвался, придурок? – прошипел Гокудера, закрывая выход из кабинки.
- Я почувствую себя героиней сериала, но все-таки скажу, - Мукуро мягко отодвинул Тсуну от себя, - это не то, что ты думаешь.
- А зачем мне думать? Мне видеть хватило! – Гокудера выдернул пьяного парня за шиворот, пока тот вяло отбивался.
- А ты че завелся? Ревнуешь! Ага, ревнуешь! – пьяно хихикнул Тсуна.
- Не неси бред! Что вы вообще тут устроили! Смотреть противно! – Гокудера не прекращал орать, обнаружив таких благодарных слушателей. Но секрет был в том, что Мукуро ждал, чем все кончится, а Тсуне было просто до лампочки в таком состоянии. – Так тебе одного члена мало, ты еще и к Кавахиро полез! Да ты просто шлюха нажравшаяся!
- Че? Да пошел ты! Раз ты импонент, так и не мешай чужому счастью! – Тсуна видимо хотел угрожающе кинуться с кулаками, но не поймай его Гокудера за воротник, он бы уже валялся на полу.
- Мальчики… - вмешался Мукуро, - давайте все решим по-хорошему? Гокудера сейчас успокоится и пойдет дальше работать, а Тсуну я отвезу домой.
- А тебе я не доверяю! – рявкнул Гокудера, тыкнув в брюнета пальцем. – Я уйду, а вы тут оргию устроите? Нет уж, я сам его отвезу.
- Да хорошо, хорошо, - удивился Мукуро и примирительно поднял ладони.
- Оставь меня в покое! – Тсуна попытался вывернуться, когда светловолосый парень толкнул его к выходу, но чужие руки держали крепко.
- Скажи спасибо, что я домой тебя везу, а не в вытрезвитель!
Гокудера сдерживался изо всех сил. Ему казалось, что этот недоносок специально выводит его из себя – тот не говорил ни слова, но бесил любым своим действием. Если бы он хотя бы вел себя по-человечески, Гокудера мог бы стерпеть факт, что идет рядом с любителем мужских задниц. Но Тсуна пытался сбегать в толпу, на ходу танцевал до самого выхода из клуба, в дверях кинулся обнимать охранника, от которого Гокудере пришлось его буквально отдирать. Втолкнув бунтаря на переднее сидение своей машины, припаркованной неподалеку, он сел за руль и тронулся, предварительно проверив, заблокированы ли двери.
- Испортил мне весь праздник… - ныл Тсуна, развалившись на сидении. – Ведешь себя как сволочь последняя и музыка у тебя дерьмо! Даже на рожу твою унылую посмотришь и жить не захочется!
Гокудера продолжал молчать, прекрасно понимая, что, если они сцепятся, он может сгоряча выкинуть парня из машины. Даже не остановившись.
- Да ну тебя нахрен. Я буду танцевать! – Тсуна пьяно засмеялся и включил радио, делая его погромче. – Я влюблен в убийцу-у…на-на-на!
- О боже, заткнись…
- Мне наплевать, останусь ли я живы-ым… - Тсуна поднял руки вверх, ерзая на сидении. – Убийца-а, люби меня до самой смерти!
Гокудера слегка улыбнулся и повернул голову – сидящий рядом парень извивался на сидении, закрыв глаза. Такой обворожительный в своей открытости, отдавался торопливому ритму и наслаждался песней, вел плечами, поглаживая кожаное сиденье.
- Осторожно! – закричал он, вдруг распахнув глаза. Гокудера тут же посмотрел обратно на дорогу и крутанул руль, избегая столкновения с грузовиком, который тщетно сигналил несущейся навстречу машине.
- Твою мать! – судорожно выдохнул Гокудера и намертво схватился за руль.
- Глаза на жопе? – невинно спросил Тсуна и зашелся хохотом, согнувшись пополам.
- Если бы кто-то не выл у меня под ухом, этого бы не случилось!
- Да-а? А по-моему, кто-то просто не умеет водить! – Тсуна продолжал смеяться.
- Хочешь состязание устроить? Я тебе покажу, кто водить не умеет, - Гокудера резко вжал ногу в педаль тормоза, отчего Тсуна едва не вылетел с сиденья через стекло. Но смеяться перестал.
- А давай, - серьезно сказал он. – Завтра. Зассышь же.
- Ты еще пожалеешь об этом. Уговор есть уговор.
- Ух, какой жу-уткий, стра-ашный дядя Хаято! – Тсуну снова согнуло от смеха, смешанного с иканием, из-за чего он совсем не заметил, как вздрогнул Гокудера при упоминании своего имени. Горячо и неприятно кольнуло внутри, но он отмел глупые мысли, рвущиеся в его голову одна быстрее другой, и вылез из машины. Затолкнуть Тсуну в салон оказалось легче, чем вытолкнуть. Парень не сопротивлялся, скорее, наоборот, поэтому обмякшее тело Гокудере пришлось почти взваливать на плечо.
- Этаж какой?
Тсуна пьяным взглядом осмотрел дом, перед которым они остановились.
- А ты откуда знаешь, где я живу? Ааа… ты маньяк. Точно, - пьяно хихикнул он. – Ты маньяк, который караулит меня у дома, смотрит в окна с биноклем, следит за мной там, куда иду отдыхать. Значит…я любовь твоей жизни!
- Если ты не скажешь мне этаж, я выкину тебя в мусорный бак, - сквозь зубы процедил Гокудера.
- Д-десятый.
Гокудера удивленно приподнял брови, но промолчал. Новоиспеченный алконавт тоже молчал, но, скорее, потому что выдохся, и только бормотал под нос что-то бессвязное. Они благополучно поднялись на лифте, и у двери Гокудеру ждало самое сложное испытание. Найти ключи.
- П-приятно, - хихикал Тсуна, пока чужие руки лазили в его карманах.
- Надо было все-таки свалить тебя в бак, - огрызнулся Гокудера, но вместо этого, открыв дверь, втолкнул парня в ванную. Тот не удержался и шлепнулся на колени, что спасителю было на руку. Наклонив чужую голову над ванной, Гокудера безжалостно повернул кран и обрушил на каштановые волосы поток холодной воды. Сообразив, что происходит, Тсуна начал кричать и вырываться, но Гокудера крепко держал его за шею, с удовольствием слушая возмущенные вопли. Вот теперь он оторвался за весь испорченный вечер.
- Отпусти меня, скотина! – возмущенный голос почти заглушался шумом воды. - Холодно же!
- Пришел в себя?
- Да, только выключи эту чертову воду!
Гокудера с улыбкой закрутил кран и помог парню подняться, накидывая на голову полотенце. Тсуна так и остался бы стоять опустив голову и почти скрывшись за волосами, но чужие руки принялись грубо растирать мокрые волосы. Откинув руки одним рывком, он резко стянул полотенце и гневно уставился на спасителя.
- Что, отыгрался?
- Да я помочь вообще-то хотел, - Гокудера пожал плечами, удивившись не меньше Тсуны тому, куда внезапно пропала его раздражительность. – Мокрый еще.
Тонкие пальцы пробежались по лицу, стирая капли со щек и в ямке над подбородком, и вдруг замерли на губах. Тсуна перестал дышать, боясь спугнуть дыханием чужую ладонь и прекратить невозможно приятное ощущение, от которого так теплело в груди. Будто само время остановилось. Так замер и Гокудера, уставившись в растаявшую карамель глаз напротив. Затуманенный взгляд вдруг прояснился, и голубоватую зелень снова затянуло льдом.
- Раз ты пришел в чувство, я могу идти.
Тсуна незаметно прикусил губу от того, как стрельнуло в сердце. Что ему делать, кинуться на колени и умолять, чтобы Гокудера остался? Страшнее то, что он был готов на это, если бы был хоть один сигнал, хотя бы одна искорка тепла в похолодевшем взгляде. Но только произнес:
- Да. Спасибо.
- Не забудь про наш уговор.
Что он сказал или сделал, Тсуна помнил уже смутно. Помнил только последние секунды в сознании – как хлопнула входная дверь, и каким холодным оказался пол ванной под его щекой.


Вмиг протрезвев от нахлынувших воспоминаний, Тсуна рванул в комнату и схватился за телефон как утопающий за спасательный круг.
- Мукуро, черт бы тебя побрал, возьми трубку, - нервно вторил парень гудкам. Трубку сняли как по команде.
- Тсунаёши, давай-ка попозже, я слегка занят.
- Это очень срочно!
Тсуна был так взволнован, что даже не заметил каким необычно напряженным и сдавленным оказался голос Мукуро, поэтому едва не выронил телефон из рук, услышав протяжный стон и чуть позже усталое, но оттого не менее угрожающее: «передай ему, что он труп».
- Боже, Мукуро!..
- Можно без титула.
- Что ж ты сразу не сказал? – взвился Тсуна, отчаянно краснея.
- Я сказал, что занят, - вздохнули на той стороне трубки. – А теперь тебе всего лишь придется поклясться, что ты никому не расскажешь, как сладко стонет твой староста, и ты официально прощен.
Послышался грохот и звон стекла.
- Ой-ой, надо ретироваться.
- Так ретируйся ко мне, - попросил Тсуна. – Надо поговорить.


Мукуро действительно «ретировался». Потому что приехать так быстро можно разве что на реактивном самолете. Хотя Тсуна просто не знал, как быстро нужно убегать из-под обстрела Хибари, когда тот злился, чтобы избежать какой-нибудь травмы. Или, возможно, он не заметил, как быстро пролетело время, потому что сам носился по комнате, не зная, об какую поверхность приложиться, чтобы вылетели воспоминания о прошлом вечере. Поэтому, когда раздался стук в дверь, он сломя голову понесся открывать.
- Дай угадаю, - начал Мукуро с порога. – Первое, что ты мне скажешь, будет «я больше никогда не буду пить».
Тсуна долго смотрел на друга исподлобья, мрачнея с каждой секундой, пока тот не показал, как замыкает рот на ключ.
- Ты должен мне все рассказать, - развернувшись, Тсуна пересек комнату и плюхнулся обратно на кровать.
- Тебе с какого момента? – услужливо спросил гость, присаживаясь рядом. – Когда ты нахрюкался как последний представитель поросячьей нации и ерзал на коленях хозяина клуба? Когда ты начал орать, что тебе не хватает любви? Или – о! - когда ты начал вести себя как похотливая сучка, полез ко мне в штаны, а заодно и языком в рот?
Тсуна накрыл лицо подушкой и сжал несчастную ткань так, что затрещали швы.
- Мне добавить, что последнее видел Гокудера?
Сквозь слой перьев раздался мученический стон. Выждав пару секунд, Мукуро тщетно дернул подушку.
- Дай мне умереть.
- Нет уж, это будет слишком маленькая плата за мои вымотанные нервы, - Рокудо дернул изо всех сил и рассмеялся при виде крайне несчастного лица друга.
- Лучше расскажи с самого конца, - выдавил тот.
- Ну… - Мукуро вдохнул побольше воздуха и произнес только: - Гокудера повез тебя домой. Дальше не знаю.
- И…все?
- А что мне, ехать за вами да свечку держать? Тем более он сказал, что не доверяет мне тебя.
- Что, прям так и сказал? – проскулил Тсуна и, сев на кровати, уткнулся в колени, для верности закрывая лицо руками.
- Примерно, - Мукуро потрепал каштановые пряди. – А что было потом?
- Я вел себя как последний дебил. Остальное можешь додумать сам.
- Неужели вчера я был не единственным, к кому ты полез в штаны?
Тсуна подорвался на месте, стремительно закрывая рот друга ладонью.
- Я прошу тебя!..
Плечи Мукуро мелко задрожали, а потом и вовсе затряслись от дикого хохота, в котором парень зашелся, как только с его рта убрали руку.
- Ты ведешь себя совсем как раньше, - сбивчиво произнес парень, утирая слезы. – Не могу удержаться…
- Лучше бы я остался дома, и Закуро убил меня…
- Кстати, о Закуро!
Мукуро встрепенулся и бодро зашагал к компьютеру, сразу же проверяя, включен ли он. Пальцы забегали по клавишам, открывая нужную страницу в интернете.
- Что? – Тсуна склонился над другом, с интересом заглядывая в экран. – Что ты нашел?
- Смотри. Запись утренних новостей.
На видео молодая репортерша стояла перед дверями клуба, в котором они были вчера.
- Сегодня ночью на клуб было совершено нападение скандально известной «банды Джессо». Избежать жертв удалось благодаря хозяину клуба и его подчиненным, которые не побоялись противостоять нападавшим. Господин Кавахиро, это ведь вы первый заметили нападавших?
Камера плавно перешла на светловолосого мужчину в очках.
- Нет, на самом деле первыми их заметил наш охранник Тазару и, когда им уже удалось прорваться внутрь, вмешался бармен.
На экране внезапно возникло лицо Гаммы.
- К сожалению, я смог удержать только одного, и если бы господин Кавахиро не подоспел, то второй бы успел скрыться, - парень кивнул на начальника. – Пока мы ждали полицию, главные успели вырваться и скрыться, так что задержали только шестерок. Их Тазару вырубил.
- Что же, - вмешалась репортерша. – Ждем дальнейшего развития событий.
Мукуро закрыл окно браузера и развернулся к Тсуне, пребывавшему в состоянии крайнего шока.
- Как видишь, Закуро смылся, но шуму наделал.
- И все это – потому что они искали меня?..
- Судьба у тебя такая! – брюнет развел руками. – В другой реальности, может, твою задницу-таки на флагшток натянули. Или Кавахиро прикончил Закуро трубочкой от коктейля. Да что угодно. Так что скажи спасибо высшему провидению, что все так сложилось, а заодно Гокудере, что он тебя увез.
- Точно! – Тсуна шлепнул себя по лбу. – Я вчера нарвался на соревнование с Гокудерой.
- Какое еще соревнование? Что ты умудрился ляпнуть?
- Я сказал, что он дерьмовый водитель. И мы решили выяснить, кто лучше ездит.
Мукуро пару секунд хлопал глазами, а потом засмеялся, с трудом выуживая мобильник из узких джинсов.
- Ну ты молоде-е-ец… Любой, кто знает, как ездит Гокудера, назвал бы тебя самоубийцей. Так вот, ты – самоубийца!
- Ладно, ладно, я и сам уже все понял… - хмуро ответил Тснуа и плюхнулся обратно на кровать, искоса наблюдая за другом. Тот набрал неизвестный номер и зашагал по комнате.
- Утречко, Фран. Сделай одолжение, пробей-ка по базе, регистрировал ли кто-нибудь гонки на 86-ой трассе? Жду… О, правда? Серьезно? Уже 80 человек отметились, что придут смотреть? – Тсуна поймал сочувствующий взгляд Мукуро и накрылся одеялом с головой. – А заявку подал кто? Да, все верно. Спасибо, потом сочтемся.
Услышав короткий писк телефона, Тсуна осторожно высунул голову.
- Ты водить-то умеешь? – с ухмылкой спросил Мукуро.
- Не знаю, у меня туговато со здешними воспоминаниями… Вроде да.
Брюнет достал из кармана ключи и бросил их на одеяло.
- Поехали потренируемся. Остальное по дороге объясню.


Утро не задалось и у Гокудеры Хаято. Похмельем он не страдал, потому что на работе не пил и с пьяными, особенно на рабочем месте, дела не имел. Тех, кто принимал на грудь больше положенного, передавали в нежные объятия охранника, поэтому до конца смены Гокудера смотрел только на пульт. Но в тот вечер все пошло не так с самого начала, начиная с момента, когда он столкнулся с ярчайшим представителем голубого движения у барной стойки и позже, когда тот оказался на коленях у его начальника. И по странному стечению обстоятельств Гокудера просто не мог смотреть в другую сторону. Хотелось выколоть себе глаза, потому как дико раздражало не только то, как эта потаскуха ерзает на коленях у Кавахиро, но и как тот охотно отвечает, разве что в штаны не полез. От омерзения даже во рту горчило. Или не от омерзения. Но все стало еще запутаннее, когда появилась эта шпала с длиннющим хвостом (сутенер он его, что ли?), стащила пьянь с чужих колен – единственное, за что ему можно сказать спасибо – и они в обнимочку пошли в туалет. Тут нервы Гокудеры не выдержали. Описать словами, что он чувствовал, увидев парочку в кабинке, было невозможно. Что-то замкнуло в голове, некое тихое-тихое бешенство. Удивительно, но ему удалось без лишней крови вывести Саваду из клуба и даже усадить в машину. Вел тот себя отвратительно, поэтому Гокудера всю дорогу поражался, как ему удается быть таким спокойным и даже не выкинуть парня где-нибудь в лесу. А когда он отомстил ему, окатив холодной водой, так и вовсе вся злость испарилась. Ему даже хотелось плюнуть на провокацию и забыть о соревновании – парень же пьяный, что с него взять - но что-то…
«Мокрый еще…»
Он не знал, что на него нашло. Словно его выбило из тела и заменило кем-то другим, а ему оставалось беспомощно наблюдать со стороны, как собственные руки скользят по чужому лицу, собирая капли. И лицо у Савады горячее-горячее, а кожа нежная как у девчонки. Особенно на губах, с их знакомой мягкостью.
А потом его резко втолкнуло обратно и будто его самого окатили холодной водой. В голове гремело «ты что творишь, идиот?!», поэтому спокойно выйти из квартиры, не убежав или не набив парню морду, Гокудере стоило невероятных усилий. Закрыв за собой дверь, он сполз по стене и закрыл лицо руками.
- Кретин, какой же ты кретин…
Он долго сидел под дверью, неосознанно прислушиваясь. В квартире была абсолютная тишина, и Гокудера слегка забеспокоился. А если он там головой приложился или утопился с горя, что его с любимым разлучили? Гокудера осторожно выглянул из-за двери. Комната пустовала. Он зашел в ванную и устало осмотрел развалившееся на полу тело.
- Ну пьянь… - тихо произнес он, поднимая неожиданно легкого парня на руки. – Ты воздухом питаешься?
Предрассветное небо понемногу светлело, поэтому Гокудера легко нашел в темной комнате кровать и опустил на нее свою ношу. Пару минут сидел на полу, не зная что делать. Потом все-таки решил накрыть одеялом и у самого подбородка замер. Во сне Савада был совсем другим. Это он в жизни собранный, пусть и слегка дерганный, и по-глупому упрямый. Но теперь расслабленное лицо было совсем другим. Измотанный, уставший, будто замученный до последнего нерва. Темные тени под глазами и впалые щеки. «Я помнил его другим». Гокудера встрепенулся от собственной мысли. Да ни черта он не помнил. После аварии в голове была полная каша. Но тогда почему Савада чувствовался совсем иначе, чем другие? Это выводило, но отрицать было бессмысленно. Словно сотни лет знакомы. Ближе, чем знакомы – вросли друг в друга.
Гокудера осторожно наклонился над спящим лицом, замирая в паре сантиметров. Пахнет - даже дышит! - так знакомо. Грань настолько тонкая, только решись пересечь.
- Что ты делаешь, придурок? – шепотом возмутился Гокудера сам себе и резко поднялся с пола. – Давай еще мужикам задницы подставляй…
Злой сам на себя, он закрыл дверь и пошел к лифту, на ходу открывая в телефоне интернет-страницу. Он должен сделать это из уважения к себе. Откуда еще эти нежности? Он быстро подал заявку на гонки, указал время и убрал телефон. К черту, пусть это чувствовалось так, будто он сделал это назло, но иначе бы он потерял себя. А это было страшно.
К малому удивлению, когда Гокудера приехал в указанное место, никого, кроме толпы неизвестных ему людей на трассе не оказалось. Количество народу, конечно, компенсировало отсутствие одной единственной машины, но никто из людей его не интересовал. Может, Савада струсил? Протрезвел, вспомнил, одумался и решил не рисковать? Звучит разумно. Гокудера бы ему даже мысленно сказал спасибо за то, что никому из них не придется участвовать в этом цирке, потому что сам понимал – легче ему не станет, даже если он делает это назло. Он ведь прекрасно понимал, кто выиграет. Савада, наверно, даже машину водить не умел. По крайней мере, в памяти этот факт не отложился. Да и вообще, Гокудера предпочитал не копаться в памяти, иначе возвращались головные боли. Поэтому пусть будет так, как будет.
А может, Савада, по своей природной глупости просто не нашел трассу? Откуда ему знать, где все проходит? Силами местных хакеров с карты ее удалили, даже полиция и та вряд ли помнит о ней. Хотя у него ведь есть ангел-хранитель – или кем ему там приходится его сутенер – разве он не может сказать ему, где проходят гонки?
Не успел Гокудера об этом подумать, как толпа одобрительно зашумела и расступилась пропуская черную машину. Тсуна вылез и, звучно хлопнув водительской дверью, облокотился на нее, скрестив руки на груди. Поймав его вопрошающий взгляд, Гокудера вылез следом. Надо же было хоть поздороваться. Но идея завяла, не успев родиться – с пассажирского сидения вышел Рокудо и, гордо вышагивая своей блядской походочкой, подошел к Тсуне, шепнув ему что-то на ухо. Стоило бы догадаться, чья эта была машина. Она даже похожа была на него, такая же вытянутая, остроносая, блестящая.
- Может, прекратите облизываться и начнем? – огрызнулся Гокудера.
Мукуро удивленно глянул в его сторону и с хитрой улыбкой обнял Тсуну за плечи. Тот даже не отреагировал. Видно, они уже ничего не скрывали.
- Правила объясни, - сухо сказал Тсуна. Теперь удивился Гокудера. А где же краснеющее лицо, почему он не сгорает от стыда за то, как вел себя вчера? Почему не стесняется? Не отводит глаза, а смотрит так жестко?
- Десять километров, граница обозначена аркой. Кто первый приедет, тот и выиграл.
- А дальше? Что будет тому, кто проиграет?
- Проиграешь ты, еще раз докажешь, что ничего не стоишь. Проиграю я… - Гокудера задумался. – Хотя нет, такого не произойдет.
Нахмурившись, Тсуна проводил взглядом светловолосого парня, пока тот не сел за руль, и уселся в свой автомобиль. В окно тут же заглянул Мукуро.
- Ты что, совсем не боишься? – парень присвистнул. – Пойду-ка я лучше, а то у тебя такое лицо, будто ты хочешь кого-то убить.
- Все, что я сейчас хочу, это сбить с него спесь, - процедил Тсуна, уставившись вперед.
- Что, зачахла любовь, помидоры ушли на консервы?
- Да.
Мукуро подумал, что ослышался, но Тсуна объяснил сам.
- Хватит с меня. Раньше не хотел он, теперь не хочу я. Жизнь не заканчивается, а пускать на него слюни до скончания веков я не собираюсь. Не у него одного есть гордость.
- А как же…
- Да к черту, я остаюсь здесь, - Тсуна повернул ключ, и машина зарычала. – А Проводник может пойти в задницу.
Мукуро покачал головой и встал между машинами, поднимая руку. Зрители послушно замолчали.
- Я знаю, что все бы предпочли видеть на моем месте красотку в мини-юбке, но уж как есть. Извольте меня простить, но эротичного шарфика я с собой тоже не взял. Итак, мы начинаем! Готовы?
Из окон обеих машин раздалось вялое «ага».
- Начали! – Мукуро махнул рукой, и машины сорвались с места, поднимая клубы пыли. Рев толпы напрочь заглушило рычание автомобилей, а через пару секунд они и вовсе исчезли в темноте.


Десять жалких километров. На такой бешеной скорости это казалось одним шагом. Тсуна мертвой хваткой вцепился в руль и неотрывно смотрел вперед, молясь, чтобы дорога была прямой, иначе в этой кромешной темноте он бы улетел на первом повороте. Да, фары освещали путь, но из-за скорости он бы даже не успел отреагировать. Машина ревела и мелко тряслась, отдаваясь вибрацией по железу, и Тсуна не мог понять, то ли трясет всю машину, то ли его колотит так, что он боится отпустить руль. Ему не было страшно слететь с дороги, трасса поглотила его, и все, что ему хотелось, это жать на педаль и один раз, хотя бы один, посмотреть на Гокудеру. И он посмотрел на долгие две секунды. Здесь время текло иначе, словно бы позволяя прочувствовать каждую деталь. Так ему удалось прочувствовать Гокудеру до биения сердца – парень ехал с ним бок о бок, напряженно всматриваясь в дорогу и нервно сгрызая губы. Будто бы заметил что-то, неуверенно повернул голову, сталкиваясь со взглядом Тсуны, и что-то сказал, чего бы тот не услышал, даже если бы Гокудера кричал.
- Пожалуйста, уйди из моей жизни, - Гокудера вернулся к дороге и резко крутанул руль, кинув беглый взгляд в зеркало заднего вида. Тсуна заметил поворот позднее и едва вписался, поэтому отстал. Фары задней машины били по зеркалам, но Гокудера продолжал смотреть вперед, изредка вытирая слезящиеся глаза. Он не хотел уступать, вилял по дороге, не позволяя черной машине пристроиться рядом. Он забыл как читать Тсуну, как читать его правильно, или разучился осознанно, поэтому тот нагнал быстро, оглушая диким ревом двигателя. Гокудера не выдержал, снова повернул голову – и не поверил своим глазам. Савада улыбался ему.
- Сдавайся, тебе меня не обогнать, - все с той же улыбкой прокричал он в окно.
- Пошел к черту! – не менее громко ответил Гокудера, не замечая, как губы растягиваются в улыбке.
Они шли нос к носу, и силуэт арки финиша уже отблескивал в темноте. Изнемогающе рычали машины, взрывая темноту фарами. Гокудера от нетерпения наклонился вперед, будто мог так прийти хотя бы на сантиметр впереди. Адреналин накатывал волнами по венам и захлестывал в голове – горело все тело, разум горел, и сердце колотилось как бешенное, словно тоже хотело коснуться руля. Машины пересекли финиш, но так и не остановились.
- Тормози! – кричал Тсуна.
Гокудера глупо пялился на его широкую улыбку.
- Сам тормози!
- Нет, сначала ты!
- Давай вместе!
Резкий скрип шин разорвал пустую трассу, и машины застыли одновременно. Гокудера все еще держался за руль, не в силах успокоиться, в легких кололо от тяжелого дыхания. Он повернулся, и, заметив, что Тсуна стоит рядом со своей машиной, тоже вышел. Друг к другу они не подошли – подбежали, как подбегают, показывая «я слишком горд, чтобы нестись к тебе сломя голову, но сил идти к тебе долго тоже нет». Гокудера ошарашено уставился на Тсуну – взмокшие пряди на лбу, глаза лихорадочно блестящие, словно он снова был пьян, или так опьянял ударивший в голову адреналин. Наверняка Гокудера и сам выглядел так же, но у него точно не было таких алых губ, которые Тсуна словно бы специально приоткрыл и почти не заметно облизывал кончиком языка. И каждый раз внутри ныло, драло когтями и жгло, невыносимо жгло от такого объема эмоций. Но они просто стояли в пол шаге друг от друга, уставившись безумными глазами и почти задыхались, пытаясь отдышаться. Тсуна дернул ворот свитера, пуская больше кислорода, но ночь оставалась холодной, только вокруг них горел воздух. Гокудера опустил взгляд на открывшиеся ключицы, снова поднял – и не выдержал. Кинулся вперед, сгребая тонкое тело в охапку, сминая губы в жестком поцелуе. Тсуна повис на парне, обхватывая ногами талию, и застонал, но Гокудере было плевать, даже если это было в знак протеста. Он подхватил худые бедра и положил Тсуну на капот своей машины, но целовать не перестал. Не смог бы, даже если бы захотел. Целовал беспорядочно, жадно скользил языком в теплоте рта, сменял легкими поцелуями по щекам, кусал подбородок и прикусывал, втягивал губы, возвращая ласку кончиком языка. А Тсуну как оглушило, поначалу он просто не мог придти в себя, не поверил в происходящее даже, когда почувствовал знакомый вкус табака на языке. И только потом нашел недостающие детали по запаху – волосы все еще пахли тем кораблем и далекими океанами – по ощущениям его рук, его волос между своих пальцев, и даже капот под спиной горел как песок. Но сильнее жгло тело Гокудеры или просто Тсуна прижимался так близко.
Где-то далеко засигналила машина. Не сигналь она так настойчиво, они бы и не услышали. Но когда гудки дополнились чужими криками и светом фар, Гокудера слетел с Тсуны как ошпаренный, безумными глазами уставившись вдаль. Второй сполз не менее быстро, только ноги тряслись и грозили подогнуться, поэтому он оперся о машину. Из одной из машин вылетел Мукуро и подбежал к парочке.
- Ну что, кто выиграл?
- Эта…как ее… - хрипло промычал Тсуна.
- Ничья, - спас положение Гокудера.
Мукуро, прищурившись, осмотрел обоих, особенно необычную для тех, кто все время сидел в машине, лохматость, опустил взгляд ближе к поясам джинсов и многозначительно хмыкнул.
- Да уж, вижу какая у вас тут ничья.
Тут же набежали люди, все вокруг закрутилось, какие-то поздравления, восхищение, что «первая ничья за все время» и что «надо проверить, на финише камера есть». Тсуна вяло отмахивался, отвечал неохотно и слишком поздно заметил, как Гокудера сел в машину и быстро уехал. Люди, не найдя ничего интересного, расселись по машинам и укатили следом, чтобы сообщить тем, кто остался на старте. Тсуна и Мукуро остались на пустом шоссе.
- С тебя все еще «хватит» или все-таки поменял решение?
- Это ты нам сигналил? – вместо ответа спросил Тсуна.
- Я предполагал такое развитие событий и решил перестраховаться, - Мукуро пожал плечами и добавил: - Не стоило?
Тсуна ничего не ответил, продолжая сверлить глазами темноту. Он бы и сам хотел знать, стоило ли. Стоило ли того все, что с ним происходило.

@темы: хроники шизобреталя-фиголога

---

Из дневника фикрайтера, ч.1 "Война беты и унылого автора"

Знаете, как выглядел момент, когда я принесла четверть Р-ки Деб?

Я не знаю, распространяется ли это на всех невдохновленных авторов или только на меня, но мне, наматывающей свои депрессивные сопли на кулак уже месяца два, происходящее казалось не проблемой - катастрофой. Моя начитанная дама прочла две страницы и выдала со своим аристократическим омерзением: "Это говно. И такое говно даже пенсионерам на ночь читать не будут". А потом я слушала, что я ничего не напишу, а если напишу, это будет говном, что надо бросать, не судьба мне его закончить и "иди мети улицы, смерд". Она мне дала понять, что ждать меня не собирается, тратить на творческие фекалии драгоценное время - тоже. Я, скажем, прихуела³. Потом были авторские стенания по комнате, я рыла лопатой творческую задницу к ее логическому центру, а потом подумала "Это еще почему я не могу? Я не могу? Я могу! Я щас так замогу!"
Открыла ворд. Подумала. Секунд 20, наверно. И выстрочила. Я впервые в жизни накатала 10 страниц за ночь, а лапу сосала два месяца. 10 страниц это для меня Отправила Деб и в 6-м часу утра, спутив бук с кровати на пол, в таком положении уснула. Перечитывала уже вместе с Деб, и не верила, что написала я, будто бес вселился. Не узнаю текста, хоть ершиком до мозга копай! А Деб ржет, тыкает, что "вот здесь и вот здесь это вааааа!", а я так эээ...ну...типа да... И потом она просто сказала, что это круто. А меня как по башке огрели.
Я вообще раньше не думала, что хобби, оказывается, от депры спасает. Все мои загоны и заскоки как рукой сняло. Так что, персики, если вам плохо, займите мозг\руки\другие части тела. Собираете крышки бутылок, коллекционируете пыль, фото спящих людей, разводите иные формы жизни в холодильнике - бегите сразу. Радуги, пони и вдохновения вам!

@темы: я вырастил грибы, они растут и радуют меня (с)

---

Реальности, глава 31

Название: Реальности.
Автор: Latishia
Бета: debby
Пейринг: разные по ходу сюжета. Основной – 5927 (2759, в частности). + ближайшие: 1827, 6918, XS
Рейтинг: от G до NC-17
Жанр: своеобразное AU
Ворнинг: периодический ООС, остальное дальше – больше.
Размер: макси
Состояние: в процессе
Дисклеймер: пользуюсь, но всегда возвращаю Амано.
Саммари: Реально только то, во что веришь и что видишь. Но если ты чего-то не видишь, это еще не значит, что этого нет.
От автора: автор уныло окинул взглядом канон и обилие фанфиков в три предложения и решил с помощью вдохновителей с полными травой и грибами головами что-то создать. Планируется много, долго и запутанно

Глава 31

Так как меня долго не было, глава большая. Мужайтесь, господа
писалось под: snack.to/azp34kmk

- Ну тише, тише ты…
Руки ласково перебирали каштановые пряди, медленно пропуская сквозь пальцы, и успокаивающе гладили. Дрожь унималась, и через несколько судорожных вдохов он прекратил вздрагивать, но отстраняться все еще не решался, пряча лицо в складках темно-синей рубашки.
- Почему ты не появился сразу? – тихо спросил Тсуна, но из-за того, что он не мог найти силы выбраться из объятий друга, голос звучал еще тише.
- Сколько оправданий тебе нужно услышать, чтобы ты меня простил? – насмешливо произнес Мукуро.
- Все.
- Какой ненасытный! – парень рассмеялся и тяжело вздохнул. – Ну, во-первых, мне сразу не понравилась эта идея с Шоичи, уж у меня-то нюх на подставы. А во-вторых, раскинув пару логичных мыслей, я понял, кто изначально заварил всю кашу. Если и можно было остановить Бьякурана, то только извне, здесь его правила не действуют.
Тсуна судорожно обнял худое тело, крепко-крепко, разрываясь от благодарности. Мукуро всего лишь выдернул его из игры, но по ощущениям все было так, будто тот спас ему жизнь. По крайней мере, чувствовал себя Тсуна как на краю пропасти, дико напуганным и безумным, словно по оголенным нервам резали. И ему совершенно не удавалось показать, как он рад видеть Мукуро в реальности, сил хватило только на объятие, очень короткое, потому что через пару секунд Тсуна уже отстранился, пробурчав обиженное:
- И я тебе не принадлежу.
- Ну, это ты так думаешь…
- Мукуро! – Тсуна кинул на парня хмурый взгляд.
- Ты как первый день меня знаешь, ведешься на каждое слово! – поразился Мукуро, вскинув руки.
Тсуна провел рукой по лицу и устало растер глаза.
- День выдался тяжелый. Кстати, сколько сейчас времени?
- Ты удивишься, но… Уже утро.
- Как утро? – удивился Тсуна.
- Ну… - Мукуро посмотрел на часы, - физра начинается через двадцать минут.
- Значит, надо идти.
- Уверен? Выглядишь не ахти.
- Зато встряхнусь.
Мукуро поплелся из квартиры вслед за Тсуной, делая самый печальный, на который были годны его актерские способности, вздох.
- Ну вот, а я надеялся на долгие обнимашки.


Уютно свернувшись на сидении и без каких-либо зазрений совести используя в качестве подушки свернутую в рулон кожаную куртку друга, Тсуна подремывал и медленно разбирал бредущие в голове мысли. Салон автомобиля мягко дрожал, убаюкивая, и даже Мукуро молчал, не устраивая сеанс бесполезной или провокационной болтовни. Хотя здешние воспоминания Тсуны хранили моменты, когда тот гонял по дорогам, едва вписываясь в поворот, и обязательно под громкую музыку, раздирающую колонки. Сколько уже раз сегодня нужно сказать ему спасибо за понимание?
Тсуна совершенно не понимал, что происходит. Каждый раз как ему казалось, что клубок расплетается, оказывалось, что ситуация стала только еще более запутанной. Раньше он думал, что, сохранив память, сумеет во всем разобраться, но сейчас, когда он помнил обо всем, что с ним происходило, ему невольно хотелось согласиться с Проводником – все действительно было для его блага и, возможно, он забывал все, потому что разум подкидывал амнезию как защитный механизм. То, что раньше казалось проблемой, сейчас выглядело полной ерундой. Но главной проблемой, занозой в заднице, с которой не то, что сидеть - жить невозможно, был Бьякуран. Самое неприятное – был вне зоны досягаемости. Он как будто заранее предусмотрел то, что, получив память, Тсуна кинется искать его лично, и теперь дразнил как перышком дразнят котов. Кажется, что дотянешься, но выдергивают прямо из-под носа. И Тсуна натуральным образом зверел, прекрасно понимая, что это совсем ему не свойственно. Просто он не любил, когда с ним играют. А эта игра слишком затянулась.
- Вставай, мы приехали, - сказал Мукуро, мягко потрепав спящего за предплечье. Сонно продрав глаза, Тсуна кивнул и вылез из машины, едва не заваливаясь на Мукуро, пока они шли до спортивного зала.
- Надеюсь, переодевать мне тебя не придется?
Тсуна уже по голосу мог определить, что парень ухмыляется, поэтому только вздохнул и свернул в раздевалку.
- Не знаю, что я хочу ответить больше, что я не хочу, чтобы ты меня раздевал, или то, что я буду сидеть на скамейке, потому что нет ни формы, ни сил, - Тсуна сел прямо на пол и достал телефон, игнорируя одноклассников, большая часть которых уже была в зале.
- Остаться с тобой? – спросил Мукуро, быстро скидывая рубашку и заменяя ее футболкой.
- Ты что-то слишком добрый сегодня, - Тсуна прищурился, на что друг только фыркнул.
- Будто я хочу туда идти. Сегодня игра со старшим курсом.
- Порви их всех, - вяло отмахнулся Тсуна, что-то щелкая в телефоне.
- Я бы с удовольствием, да ни одной симпатичной задницы на два курса. Единственная и та в деканате, помогает бумаги разбирать, - Мукуро печально развел руками. – Не скучай.
Как только Мукуро вышел из раздевалки, Тсуна поторопился включить аську. Что-то подсказывало ему, что нужно зайти именно сейчас, и он не ошибся, обнаружив кучу сообщений, а главное, подсвеченный ник Гокудеры.
Bomb-smoker [8:20:56]
Я тут чуть с ума от волнения не сошел!!1

Dech1m0 [8:21:15]
Да че со мной случится =)

Bomb-smoker [8:22:00]
Я слышал только то, что на квесте тебя перехватили. Че там было?

Тсуна уткнулся в колени лицом и покрепче перехватил телефон. Ну и что тот хотел услышать? Что его схватил Бьякуран, а эта игра уже давно вышла за рамки сетевого пространства и намертво вклеилась в жизнь? Или что это было просто игровой ошибкой, ну проиграл, ну перехватили, тогда что мешало бы ему сообщить свои координаты, попросить помощи? Или…включить микрофон. И здесь Гокудера читал его мысли.
Dech1m0 [8:22:19]
Ничего такого из-за чего тебе надо волноваться.

Bomb-smoker [8:22:36]
А чего помощи не попросил? Ну там…микрофон бы включил…

Bomb-smoker [8:22:42]
Я понимаю…

Надпись «печатает» то появлялась, то исчезала, мигая на протяжении минуты, так что Тсуна просто не мог сдержать улыбки. Когда дело доходило до их разговоров, особенно таких неловких моментов, лаконичный до грубости парень оказывался очень придирчивым в выборе слов, подбирал долго и, видимо, стирал все, набирал снова, осторожничая…

Bomb-smoker [8:23:54]
Мне тоже неудобно. Я вроде бы и хотел услышать тебя, но как подумаю об этом… лан, забудь

Dech1m0 [8:24:10]
Ну я кажись понимаю о чем ты. Неловко типа?))

Bomb-smoker [8:24:23]
Не…ну знаешь, думаю об этом, увидеться с тобой или поговорить и внутри все сжимается. Блеадь звучит как бред пидорский…

Dech1m0 [8:24:26]
…

Bomb-smoker [8:24:49]
Ненене! Ты только не подумай ниче, я тебя так не называю!!! С тобой все совсем по-другому! Мне страшно оттого что мне страшно. Такое вообще бывает?? О_о

Dech1m0 [8:24:54]
Раз ты так чувствуешь значит бывает =)

Bomb-smoker [8:25:15]
Я себя терь таким дибилом чувствую… херню спорол =_=” я так не думаю, правда! Мы вроде вот только по сети общаемся, а я за тебя готов любому глаза на жопу натянуть.

Dech1m0 [8:25:32]
Охренеть ты романтик, что я могу сказать XD

Тсуна прикусил костяшку пальца и резко вдохнул. Зря он такое ляпнул. Сейчас опять будут ритуальные поливания голубой грязью и на этот раз его точно зальет с головой.

Bomb-smoker [8:25:43]
Ну че ты прикалываешься… я правду говорю. Если тебе что-то будет нужно, я все зделаю. Не знаю как это объяснить, сам ниче не понимаю. Но ради тебя на все готов

Dech1m0 [8:25:58]
…а сделаю пишется через с…)))

Bomb-smoker [8:26:13]
Я те пытаюсь серьезные вещи объяснить, а ты смеешься…

Dech1m0 [8:26:41]
Омг, Гокудера… Ну пошутил я!) один мой одногрупник говорит, что шутками люди иногда пытаются скрыть смущение.

Bomb-smoker [8:26:57]
Слуш…а откуда ты знаешь как меня зовут?....

- Эй, пацан.
Тсуна поднял полные ужаса глаза и неосознанно прикрыл рот ладонью. Высокий парень с взъерошенными красными волосами нависал над ним с самодовольной улыбкой, видимо получая удовольствие от испуганного лица, которое было таковым даже не из-за него. Но это поначалу. Внимательнее разглядев смутно знакомое лицо, Тсуна испугался по-настоящему. Этот парень застал их разговор с Гокудерой, когда, слегка расстроившись, Тсуна выбежал из туалета, толкнув его плечом. Да, слегка, - вздохнул он про себя. У него от обиды так рассудок помутился, что он и не помнил ничего, только грохот двери, в которую, видимо, все-таки не слабо влетел нежданный гость.
- Это ты у нас такой смелый, сопляк? – красноволосый парень наклонился, поднимая Тсуну за воротник и резко встряхивая так, что телефон вылетел из рук.
- Эээ…послушай…как тебя… - невнятно промычал Тсуна. Когда тебя вжимают в стену и душат твоей же одеждой, полноценные предложение приходят в голову в последнюю очередь. А вот прочий бред, как например, желание позвать Гокудеру и попросить его выполнить свое обещание - и уже не важно, что он и кому натянет; желание, чтобы парень не увидел его телефон и тем более не различил знакомый ник; мысль, что лучше бы он сейчас объяснял Гокудере, откуда знает его имя, чем был на грани избиения; крик души, что теперь нужно всегда слушать Мукуро, как сегодня, когда он звал его с собой на физру – ломанулись в его голову сразу же. В отличие от других людей, у которых первым срабатывал инстинкт самосохранения, у Тсуны все было с ног на голову, и это заставляло удивляться тому, почему он вообще дожил до двадцати.
- Закуро, - мрачно пробасил незнакомец. – Тебе стоило запомнить это имя, когда ты толкнул меня. Теперь для тебя оно будет ассоциироваться с большими неприятностями.
- Да что ты говоришь! – крикнули позади. – Неприятности будут у тебя, если не отцепишься от рыбешки и не пойдешь на пару!
Хватка на шее ослабилась, позволяя Тсуне сползти по стене жадно хватая воздух, но любопытство сразу одержало верх, и он выглянул из-за чужого плеча. В дверях стоял староста старшего курса и по совместительству дальний знакомый – настолько дальний, что таких знакомых обычно причисляют к врагам – Скуалло, в светлой спортивной форме и как всегда лохматый. Единственный, наверняка, во всем универе, кому Накл разрешал заниматься с распущенными волосами, чтобы не срывать пару долгими уговорами.
- Иди куда шел, Супербия, - огрызнулся Закуро.
- Что, у тебя смелости хватает только малявок задирать? – Скуалло медленно и величаво, чтобы ни у кого не осталось сомнений, сколько власти он имеет, пересек раздевалку и остановился рядом с ними, демонстрируя фирменный оскал. – А не хочешь с однокурсником поговорить?
- Ты зря нарываешься, патлатый, - красноволый парень отпустил Тсуну и полностью развернулся к старосте.
- Я же тебе язык вырву. По-тихому, так, что никто и не услышит, - слова Скуалло жестко резанули воздух. Парень повернулся к Тсуне и кивнул на дверь. – А ты давай, вали, Савада, с тобой потом сочтемся.
- Беги-беги, - поддакнул Закуро и опасно улыбнулся. – Только я найду тебя. Сегодня же. Я знаю все о тебе, где тебя искать, где ты можешь спрятаться. И я буду не один. Советую сдохнуть без моей помощи.
Тсуна поторопился из раздевалки, не желая наблюдать битву титанов, разнимать их, о чем он сначала подумал, несмотря на то, что больше проблем было все-таки у него самого, и тем более слушать угрозы в свой адрес, которые звучали слишком реально.
Тсуна ворвался в спортзал, как будто за ним гналась стая волков, даже не из-за страха, что Закуро переступит через Скуалло – что уже казалось нереальным – и догонит его, а из-за усталости. Все снова происходит с ним, куда бы он ни ступил, он обязательно вляпается в неприятности. Хотя угрозы старшекурсника тоже показались на редкость реалистичными. Настолько реалистичными, что эхо его слов звучало в голове, пока он не врезался в Мукуро.
- Кричу тебе, кричу, реакции как от столба, - парень заглянул в его лицо и присвистнул. Тсуна был белее мела. – А теперь сядем на скамеечку и переговорим.
Тсуна позволил усадить себя и уткнулся в колени, утопая в криках Накла, гоняющего группу по всему залу, и скрипе кроссовок.
- Закуро, со старшего курса, зажал меня в раздевалке, потому что я толкнул его в туалете, когда меня зажал Гокудера, а потом нас увидел Скуалло и зажал Закуро.
- Я вижу здесь одну такую тенденцию… - философски протянул брюнет.
- Закуро пригрозил, что найдет меня, зная мой адрес и у кого я буду прятаться в случае чего, - Тсуна вздохнул и выпрямился, тоскливо провожая глазами бегающих одногруппников. – И я не знаю, что хуже, то, что он точно выполнит свое обещание, или то, что я оставил телефон со включенным чатом с Гокудерой в раздевалке.
- Хоть сериал снимай, - Мукуро засмеялся и похлопал друга по плечу. – Да придумаем мы что-нибудь, не раскисай. Ну, подумаешь Закуро из банды, которую даже полиция подмять не может.
Тсуна поднял затравленный взгляд.
- Ты будешь последним, к кому я пойду за поддержкой.
- А вот и нет, как раз таки я знаю, как тебе помочь, - Мукуро поднялся со скамейки. – Ты сейчас быстро ретируешься домой, я приду к тебе после пар и мы решим, где нам перекантоваться.
- Но…
- Телефон твой заберу, как битва титанов закончится.
- А если он меня сейчас застанет? Я же костей не соберу, - выдохнул Тсуна абсолютно спокойно. Или, может, просто безнадежно.
- Когда я сказал «быстро ретируешься», это значит, что сейчас ты подрываешься и бегом до дома.
Тсуна удивленно кивнул и действительно бегом рванул со скамейки, оставив Мукуро одного посреди шумного спортзала. Тот не растерялся и, виновато пожав плечами, когда Накл кинул на него заинтересованный взгляд, пошел к раздевалке. Некоторое время он просто прислушивался к звукам за дверью, но, не услышав ничего, осторожно вошел. Там было пусто, только дверь, которая для первокурсников считалась кладовкой, а на самом деле вела к черному ходу, была открыта нараспашку. Мукуро подобрал телефон, без зазрений совести заглядывая в чат. В конце концов, он очень удивится, если узнает, что Тсуна искреннее верит в его порядочность.

Bomb-smoker [9:15:57]
Почему ты молчишь?

Bomb-smoker [9:16:30]
Случилось чего?

Bomb-smoker [9:18:02]
????

Dech1m0 [9:18:43]
Да у меня тут проблемы. Теперь надо затаиться где-то на вечер.

Bomb-smoker [9:18:56]
Хочешь я помогу???

Dech1m0 [9:19:20]
Нуууу…если ты скажешь, где можно спрятаться и чтоб банда Джессо меня не нашла, это была бы отличная помощь.

Bomb-smoker [9:23:50]
Ща подумаю… ну есть вариант. Я в клубе работаю диджеем, мне там Хару, официантка наша, сказала, что это типа самый влиятельный клуб, ни разборок никогда не было, ничего. Хозяина весь город боится. Есть еще вариант, попрошу друга вас приютить на ночь. Можно еще подумать…

Мукуро вышел из раздевалки и зашагал по коридору, не отрываясь от телефона. А вот это уже интересно.

Dech1m0 [9:24:40]
Ненене, 1ый вариант ааатлично подойдет. Как клуб называется?

Bomb-smoker [9:24:54]
«Кавахиро»

Dech1m0 [9:25:07]
Ладушки. Буду там.

Bomb-smoker [9:25:15]
Ладушки? О_о

Засунув телефон в карман, парень ухмыльнулся сам себе. Пусть его обвинят в том, что у него ни стыда ни совести - не то, чтобы такая потеря его вообще волновала. Он устраивает личную жизнь своего друга. Разве не это зовется настоящей дружбой? Какая разница, что Тсуну никто не спрашивал, хочет он помощи или нет. Тем более что Мукуро давно убедился – его собственная личная жизнь (или ее остатки) тоже нуждается в срочной реанимации.
Миновав коридоры и лестницы, Мукуро застыл у двери деканата и осторожно, чтобы не создать лишнего шума, прижался к ней лбом. Ему даже не нужно было заглядывать, он знал наперед, что там происходит, определял по звукам. Шелест листков, стук стопки об стол, снова шорох, усталый вздох, от которого наверняка разлетаются черные пряди, скрип стула и топот шагов. Щеколда, звон стекла и гул – открыл окно, впитывая ветер и солнечный свет. Мукуро приоткрыл дверь, закрыв за собой совершенно беззвучно и так же бесшумно зашагал по ковру, останавливаясь в полушаге. Его все равно услышали. Возможно еще до того, как он вошел. У Кёи на него потрясающее чутье. Так чувствуют только тех, кого любят или так же страстно ненавидят. В их отношениях эти понятия не разделялись.
- Кёя… - с наслаждением произнес Мукуро, опуская голову на чужое плечо.
- Надо же, ты не накинулся на меня, - спокойно произнес парень, не оборачиваясь.
- Ну что ты, неужели считаешь меня законченным извращенцем?
- После того, как ты зажимал меня везде, где возможно, при каждой встрече, ты еще спрашиваешь?
- Я слышу сарказм в твоем голосе, это что-то новенькое, - удивленно заметил Мукуро и рискнул обнять худое тело руками, удивившись еще больше, когда его не оттолкнули, – как и твоя покладистость…
Ну вот, спугнул – Хибари вырвался из его рук и повернулся спиной к окну. Солнце подсвечивало его силуэт, отчего глаза на скрытом тенью лице сияли еще ярче.
- Тебе меня не подчинить, - жестко отрезал Хибари, сокращая расстояние. Он резко вскинул руку, вцепившись в чужую шею, и прищурился, - убить проще.
- О нет, это же будет такое расточительство, - театрально вздохнул Мукуро в чужие губы.
- Или я тебя убью.
Рука плавно соскользнула с горла назад, обхватывая шею, двигаясь вверх по волосам, и, схватив пряди в кулак, рывком наклонила вперед. Хибари накрыл чужие губы властным, жгучим поцелуем. Мукуро не отступал, просто поддавался, позволяя Кёе короткие секунды власти, разрешая исполнить все его маленькие прихоти, выплеснуть накопленную злость и обиду, кусать губы, слизывая кровь. Мукуро не отступал, но управлял незаметно, учил заново как целовать, как целовать так, чтобы затуманило рассудок, подчинило, растопило лед – нежно и глубоко, исследуя рот языком, обводить чужой язык по кругу и прикусывать самый кончик, совсем слегка, возвращаться к губам, всасывая мягкую плоть, отрываться, оглаживая влажную дорожку большим пальцем. Потому что правильно это всегда так, как делает Мукуро.
- Хватит, - Хибари хлестко шлепнул по чужой руке и, обойдя незваного гостя, двинулся прочь от стола. Его руку перехватили почти сразу же.
- Ты уйдешь, когда я того захочу, - произнес Мукуро и дернул парня на себя, развернулся и вжал его в стол. Кея от неожиданности нелепо шлепнулся на лакированную поверхность. – Тебе не кажется, что глупо бегать?
Тот молчал, прожигая его ненавидящим взглядом исподлобья. Но это уже была другая, перерожденная ненависть, старая изжила себя, выпив из Кеи все соки, сварив заживо, и сил на сопротивления не осталось. Только желание и осознание, что все пути побега изначально вели в тупик. Теперь Кёя ненавидел, потому что был Кёей. И потому что к Мукуро сложно относиться иначе.
- Я уже столько раз говорил… - произнес тот, сокращая расстояние. Ближе было уже некуда – пальцы скользили по плечам, ныряли за спину, собирая рубашку в мелкие складки и снова разглаживая, губы раздували черные пряди, вспоминали нежность кожи на щеках, касались чужих губ осторожно, невесомо, словно выпивали каждый выдох, - тебе не убежать от меня, где бы ты ни прятался.
- Я никогда от тебя не прятался.
Мукуро чуть отстранился, чтобы убедиться, что не ослышался, и в обычно безразличном голосе действительно прозвучала усмешка. Хибари и в самом деле ухмылялся.
- Я просто проверял себя, - продолжил он и, потянувшись, намотал хвост Мукуро на кулак, притягивая к себе обратно, - как мне без тебя обойтись и сколько я выдержу, - вторая рука легла на ворот и дернула вниз, раздирая пуговицы, - и сколько выдержишь ты.
- Тогда получается… - задумчиво начал Мукуро и расплылся в улыбке, - ты меня использовал!
- А ты всерьез думал, что ты ведешь в этой игре? – Хибари распахнул растерзанную рубашку и провел по груди и животу холодными пальцами, жестко хватая за ремень и дергая на себя. – Никто не может заставить меня бояться или прятаться, тем более ты.
- Тебе осталось сказать, что ты ничего ко мне не чувствуешь, не зеленеешь от злости от одного моего взгляда, и можно опускать занавес и выходить на поклон.
Хибари просто замотал головой.
- Я успокоюсь только тогда, когда увижу твою могилу. А пока ты жив, я не дам тебе чувствовать себя победителем.
- Мне достаточно того, чтобы ты мне дал, - Мукуро резко поднял лицо Кёи за подбородок, всматриваясь в холодные глаза и мысленно радуясь, что смотрит сверху-вниз.
- Не думай, что все всегда будет, как ты хочешь, - отрезал староста, снова отшвырнув чужую ладонь.
Терпение кончилось – Мукуро схватил чужие запястья и толкнул Хибари на спину, распяливая его руки в стороны.
- Все будет так, как хотим мы оба. Я хочу тебя, а ты - меня и здесь не нужно никаких доказательств, - опустившись вниз, он вжался в бедра лежащего на столе парня, и победно улыбнулся, когда тот недовольно зашипел. - Хорошо, когда интересы совпадают, правда?
Вопреки предсказаниям, занавес опустился только сейчас, закрывая от реальности, в которой нужно было строить стратегии, пути обхода, обманывать и обманываться. Сорвало планку и Хибари изогнулся всем телом, прижимаясь, насильно вжимая в себя Мукуро, нависшего над ним и, кажется, без особого труда держащегося на руках, потому что улыбка на его губах не меняла своей издевательской, но знакомой дразнящей теплоты. Хибари эти игры в нежных любовников выводили из себя, а у Мукуро и не было в планах его выводить. Отпала нужда что-то доказывать, выжимать из него повиновение, выворачивать эмоции наизнанку, чтобы ему самому было видно – оглаживать руки от самых ладоней и до груди, задевая пальцами соски, обжигая через жесткую ткань белой рубашки. Теперь не нужно было торопясь утолять свою жажду его поцелуями. Можно позволить ему больше, чем было позволено раньше, узнать каково это, разрешить делать то, что ему нравится. А Кёе нравилось наматывать длинный черный хвост на кулак, скидывать неторопливые руки Мукуро, дразнящие хрупкие пуговицы своей рубашки, тогда он разрывал ее и с наслаждением забирался холодными пальцами на спину и наблюдал, как Мукуро шумно втягивает воздух и выгибается.
- И этот человек бегал от меня по всем мирам, - тот тихо засмеялся, и кожа под губами Хибари задрожала, но тот не обратил внимания на его бред - в конце концов, Рокудо есть Рокудо – и продолжил вылизывать багровеющую под его поцелуями шею. Окно было открыто, и пальцы у Мукуро - не менее холодные. Он мстил самой безобидной местью, на которую только был способен, вынимал ремень из петель, невзначай касаясь кожи над пряжкой и накрывая ладонью впалый, вздрагивающий от холода живот.
- Ты ведь так открываешься, не потому что хорошо меня знаешь, - Мукуро мягко толкнул Хибари на спину и потянул его брюки вниз. Староста молчал, только смотрел подпаленными похотью синими льдинками, серьезный и почти расслабленный лежал на столе, опершись на локти. - А почему? – Хибари склонил голову на бок, одновременно с тем, как взвизгнула молния джинсов Мукуро. – Может…потому что я тебя знаю?
Кёя улыбнулся почти незаметно и слегка развел ноги. Это был пропуск, сигнал, что он прошел тест, он допущен, что можно, нужно и правильно. Скользнув между разведенных бедер, Мукуро вжал парня в стол, с прищуром всматриваясь в глаза.
- Не до конца, но лучше, чем другие?
Хибари продолжал молчать, но так он соглашался, ведь это была крайняя степень его повиновения, иначе бы он уже кинулся рвать ему горло, но вместо этого послушно принимал в себя, терпел Мукуро в своем теле не с мучительной необходимостью, а так, как осознанно принял. Его можно было принять только с болью и раздражением, он весь был таким, кисло-сладким, как начинает горчить карамель, если съесть слишком много. А Мукуро мало не было никогда. И сейчас он был везде, наполнял его короткими рваными толчками, собственнически обхватывая за талию, но Хибари не мог отдаваться полностью. Направлял сам, задавал нужный ритм, закинув руки назад и схватившись за край стола за своей головой – Мукуро слышал его желания, до конца насаживал бедра на член и сам прикрывал глаза, вслушиваясь в тихие, хриплые выдохи и шорох бумаг под чужим телом. Кёя плевал на тонны ненужных отчетов, чьи-то глупые заявления сминались в его кулаках, а те, что не взмокли под спиной, стекали с дрожащей поверхности стола и разлетались по кабинету, взмывали, поднятые ветром. Кёя открыл глаза ровно в тот момент, как новый поток ветра ворвался в окна, распугивая сложенные на полках бумаги, превращая их в белых птиц, и невольно, почти через силу, протянул руку, замирая. Мукуро словно почувствовал и распахнул глаза, с удивлением замечая чужую ладонь. Он знал, чего стоило Хибари решиться сделать это осознанно, и наклонился, касаясь ладони щекой. Пальцы на его коже дрогнули, но быстро скользнули назад, вбирая волосы на загривке. Кёя будет привыкать к нему постепенно и даже если не сможет позволить многого, то теперь уже не будет сбегать и отдаст его разве что только смерти. Мукуро был его демоном, но условия продажи души устраивали их обоих.


Кто-то настойчиво долбился в дверь. Поначалу деликатно постукивал, а после ответной тишины застучал чаще, потом и вовсе сопровождая стук певучим «открыва-а-ай». Тсуна заерзал на кресле. Медведи в спячке обзавидовались бы тому, как он остаток дня просидел практически не шелохнувшись, в обнимку с ноутбуком. Не было даже телефона - его он обронил в раздевалке - и о помощи бы пришлось писать в сеть или кричать в окно, в которое его скорее всего бы выкинули, услышь голос за дверью. А стучались настойчиво, замирали, чтобы вслушаться в звуки за дверью, уходили и снова возвращались. Но, когда обычный стук внезапно перешел на ритм «Собачьего вальса», Тсуна насторожился. Кому еще захочется устраивать бесплатное шоу если не…
- Танцу-у-уй! – пропел Мукуро за порогом, как только открылась дверь. Тсуна посмотрел на свой телефон над его головой, затем на сияющее лицо и, тяжело вздохнув, развернулся обратно. – А где слова благодарности? Цветы-конфеты-поцелуи?
Тсуна плюхнулся в кресло, угрюмо воззрившись на друга снизу-вверх.
- Ко мне долбятся весь день.
- И поэтому малыш куксится? – невинно спросил Мукуро, присаживаясь на стол рядом. – Не волнуйся, папочка пришел спасти тебя. Сейчас достанет волшебную палочку и наколдует тебе убежище.
Тсуна несколько секунд наблюдал за тем, как брюнет копошился в карманах, и внезапно фыркнул:
- Кажется, твоя волшебная палочка в ком-то побывала. Уж больно ты счастливый.
- А ну живо мыть рот с мылом! – Мукуро театрально ужаснулся и двинулся на кухню. Услышав, как хлопнула дверца холодильника, и загремели стаканы в шкафчике, Тсуна рванул следом, но ноутбук с собой все-таки прихватил.
- Так что ты там придумал?
- А ты чего с ноутом таскаешься? – вместо ответа поинтересовался гость и уселся за стол со стаканом сока.
- Я был готов в случае чего сбегать в окно.
Мукуро недоуменно посмотрел на решительное лицо Тсуны и прыснул со смеху.
- С десятого этажа? Как много я о тебе не знаю.
- Мукуро, ну не томи!.. – заныл Тсуна.
- И ты каждые пару секунд поглядываешь на экран, уж не нервное ли?
- Я жду Гокудеру, а его все нет в сети. Ну говори уже!
- О… - многозначительно, но совершенно непонятно для Тсуны протянул Мукуро. – Тогда это сюрприз. Собирайся.
- Что?... Куда? Чего ты опять удумал?
- Ну, раз ты не хочешь… - Мукуро пожал плечами и, поднявшись, медленно пошел к выходу. Тсуна вскочил следом.
- Стой, стой!
Парень остановился и, победно улыбнувшись, прислонился к косяку двери.
- Постоянно забываю, что с тобой невозможно по-человечески, - проворчал Тсуна. Его вдруг осенило. – Я собран.
Взгляд, которым его одарил друг, ему совсем не понравился. Заинтересованный и в то же время придирчивый, скользнул сверху вниз и обратно, остановившись на рубашке. Темно-голубые глаза недобро сверкнули. Это могло означать только то, что Тсуну ждут большие неприятности, независимо оттого, какая гениальная (или провальная) идея пришла Мукуро в голову.
- Так… - произнес тот себе под нос и, подойдя к Тсуне вплотную, расстегнул три верхние пуговицы рубашки и вздернул воротник наверх. – Другое дело.
Они вышли из квартиры не сразу, пришлось потратить несколько минут на то, чтобы Тсуна несколько раз проверил, потом перепроверил и пере-перепроверил замок. Мукуро спокойно, а главное, молча воспринял его заскоки и даже удержался от всех самых безобидных и не очень комментариев.
- А в кармане-то у тебя что было? – спросил Тсуна, пока они спускались на лифте.
- Адрес, - коротко ответил Мукуро.
Он остался лаконичным и тогда, когда они сели в его машину. Не просто лаконичным - не обронил ни слова. Тсуна с подозрением смотрел на друга. Если бы не его своеобразное появление в дверях, он бы точно подумал, что парня подменили. Мукуро молчал, ехал как никогда аккуратно (даже на красный проехал всего единожды!), тихо подпевал какой-то песенке по радио, которое, кстати, тоже не орало до дрожи стекол в соседних домах, как это бывало обычно. Разговорить его было бесполезно, как и определить, куда они едут – Мукуро, не скрывая, петлял по городу - поэтому Тсуна уставился в окно, лениво считая фонари. Небо окончательно почернело – тогда просыпался город, окутывая Тсуну оранжевыми вспышками фонарных ламп. Глаза закрылись сами собой, теперь видя город только полосами. Оранжевая, черная, снова оранжевая.
- Просыпайся, принцесса, карета с кучером доставили тебя на балл, - торжественно проорал Мукуро в ухо Тсуне. Настолько громко, что парень подскочил на сидении и начал озираться по сторонам - и уже тише про себя добавил: «осталось только найти принца». Заметив длинную очередь на тротуаре, Тсуна философски спросил в пустоту:
- Какого хрена?
- Спасителям обычно говорят «спасибо», но так тоже сойдет.
Как только они вышли из машины, Мукуро приобнял друга за плечи и повел вдоль очереди.
- Куда ты меня притащил? – почти прошептал Тсуна, ошарашено оглядывая роскошно одетых людей и тех, кто выделялся из толпы одеждой невообразимых цветов.
- Ну, технически говоря, это и будет твое убежище на сегодня. Здесь тебя если и найдут, то достать не смогут.
- Почему?
- А вот почему, - Мукуро внезапно остановился вначале очереди и под недовольное бурчание тех, кто стоял там уже не один час, протянул охраннику у дверей золотистую карточку. Мужчина - или кем могло быть существо, которому высоченный Мукуро едва доходил до плеча – внимательно осмотрел надписи и кивнул на дверь. Тсуна хотел спросить что-то еще, но за дверями его оглушила музыка, а точнее, дикий грохот стен. Здесь даже воздух пульсировал, и Тсуна с непривычки зажмурился.
- Скоро привыкнешь, - громко сказал Мукуро ему в ухо, продолжая вести по коридору.
И действительно, когда они оказались в зале, стало гораздо легче. Музыка хоть и осталась зубодробительной - Тсуна никак не мог придумать другое подходящее слово – но звучала чище и будто пронизывала вибрацией. Это было словно волшебство, музыка билась изнутри, вынуждая двигаться, хотя бы идти, будто остановиться было невозможно физически. По обе стороны от парней тянулись столики и вип-зоны, разделенные друг от друга плотными шторами, но так, чтобы всем было видно танцпол, который утопал внизу. Люди безостановочно дергались под музыку, и Тсуна окончательно уверился, что это колдовство. Людей словно било током, и никто не собирался или не мог остановиться, время от времени они разом, не сговариваясь, вскидывали руки и восторженно кричали в потолок.
- Слушай, иди пока к бару, я найду кое-кого и заберу тебя, договорились? – Тсуна закивал, не услышав и половину слов Мукуро, но, отчетливо различив «к бару», послушно двинулся туда. Бар находился чуть дальше танцпола и окружающих его столиков, зато оттуда было видно весь зал и было чуть тише. Парень плюхнулся на стул, тоскливо облокотившись на стойку.
- В преисподнюю уже и ангелов пускают? – прозвучал голос напротив. Тсуна поднял взгляд. Светловолосый бармен не глядя развешивал бокалы на подставки над головой.
- Мы знакомы?
- В какой-то мере. Меня Гамма зовут.
Тсуна пару секунд хлопал глазами. Бьякуран говорил про Гамму когда-то давно и, кажется, тот сцепился с Ямамото и Гокудерой, поэтому в планах хитрого ублюдка что-то пошло не так.
- А, друг Бьякурана, - спокойно сказал Тсуна.
- Уже не друг, скорее наоборот.
- О, да мы с тобой в одной команде, - протянул Тсуна без особого восторга.
- Слушай, - Гамма облокотился на стойку, - а ты как сюда попал? К Кавахиро просто так не попадают. Ну, такие как ты. А если ты прошел, значит, у тебя, скорее всего, проблемы.
- Как ты узнал? - удивился Тсуна, но блондин только пожал плечами. – Прячусь тут от кое-кого.
- Ну, лучше места не найдешь.
- А Кавахиро это?..
Гамма кивнул головой вперед.
- Хозяин клуба.
Тсуна обернулся и внезапно для себя обнаружил, что на танцполе не только люди. В центре стояло небольшое возвышение, высотой всего в пару ступеней, на котором стоял столик с парой стульев. На одном из них, очевидно, и сидел тот самый Кавахиро, мужчина в темном костюме.
- И не страшно ему там, посреди такой бешеной толпы? Забраться туда - раз плюнуть.
- Конечно, - согласился Гамма, задумчиво рассматривая начальника, - но ты думаешь, кому-то из этих людей хочется потерять пропуск в лучшее место города? А Кавахиро нравится быть среди людей, так что он не боится.
- Странный он, ваш хозяин, - сказал Тсуна, рисуя пальцем по полу зеркальной поверхности стойки.
- У нас тут вообще не коллектив, а винегрет полный! – Гамма засмеялся. – Один ди-джей чего стоит. Вон идет, кстати.
Не успел Тсуна обернуться, как кто-то вихрем налетел на него, нависая всем телом.
- Ты какого хрена тут делаешь? – проорал Гокудера. Увидев, что гость ошарашено хлопает глазами, Гамма решил вмешаться. Да и не сделай он этого сейчас, Гокудера, кажется, кинется душить испуганного парня.
- Ну чего ты завелся, отдыхать человек пришел.
- А-ага, - только и смог выдавить Тсуна.
- Вот и отдыхал бы в другом месте! – рявкнул светловолосый парень. – Говорят, на Марсе такие курорты!
Тсуна ошалело открыл рот, еще несколько секунд пытаясь прийти в себя. Он мог бы примириться с характером человека, которого когда-то считал не просто другом, он мог бы вынести все нападки… Если бы только была причина. Но Гокудера налетел на него как фурия, принявшись орать на него просто за то, что он существует. Этого Тсуна вынести не мог. Панически боялся все испортить, проглатывая глупую фобию снова и снова, но терпение внезапно кончилось.
- А иди-ка ты нахрен, мой дорогой друг! – почти радостно проговорил он, ликуя при виде того, как загораются зеленые глаза напротив. Он хотел реакцию? Он ее получил. Плевать на последствия.
- Что ты сказал, повтори? – опасно процедил Гокудера у самого лица Тсуны.
- Какую часть? На хрен? Или друг? Ах да, - вздохнул Тсуна, - ты же не водишься с пидарасами. Вот и славненько. Меня тоже не радует твое общество, так что вали работать.
- Нарываешься, Савада, - Гокудера перешел на шипение, - язык об задницу Рокудо наточил?
Дыхание Гокудеры было прямо на ее губах, обжигающе горячее, и Тсуна сходил с ума от сочащейся от парня ненависти. Он впитывал его жар кожей, едва ли не с хныканьем вдыхая яростные выдохи, но смог удержаться. Принял волевое решение, отрезая желание притянуть упрямца за волосы, отдаться ему прямо здесь, на виду у всех, или даже загнуть его самого, опрокидывая животом на холодную стойку и трахать до появления у него памяти… Но вместо этого, решил, что это был последний раз, когда он так думал. Собрал все свое мужество в кулак, отрекаясь от обиды, горчившей в горле, и произнес:
- Лучше уж он, чем ты.
Гокудеру не просто перекосило. Тсуне даже показалось, что парня незаметно для всех ударило молнией. И если бы не вовремя вмешавшийся Гамма, Гокудера бы просто его убил.
- Если Кавахиро это все увидит, плакала твоя работа и ремонт машины.
Гокудера молча развернулся и ушел обратно к пульту, не замечая, как Тсуна нависает над стойкой, зарывшись руками в волосы.
- Я смотрю, задница у вас глубже некуда, - Тсуна только мотнул головой на его слова и, судорожно выдохнув, подобрался на стуле. – Налить тебе чего-нибудь?
- Давай.
- Чего предпочтешь? Полегче чего-нибудь? – Гамма с сомнением оглядел измученное лицо гостя. – Или наоборот?
- Давай так, чтоб ноги до дома не донесли.
- Ух ты! – присвистнул блондин. – Уверен? Я-то сделаю, но последствия непредсказуемые.
- Давай, удиви меня.
Гамму два раза просить не нужно было. Перед Тсуной замелькали три бутылки с похожим друг на друга, золотистым содержимым, и наполнили маленькую рюмку. Парень с сомнением оглядел, как ему показалось, самую мелкую посуду в истории, и одним глотком выдул жидкость. Пилось легко, мозг не взорвало, мир не пошатнулся.
- Ты уверен, что это возьмет? – неуверенно спросил Тсуна.
- Ты у бармена спрашиваешь?
Тсуна еще пару секунд посидел на месте, прислушиваясь к ощущениям.
- Не, давай еще. Фигня какая-то.
Гамма беспрекословно наполнил шот и с сочувствием проводил коктейль до рта Тсуны.
- Мир твоему праху, парень.
- Да насрать, - Тсуна махнул рукой.
- Вот ты где! Через толпу хрен прорвешься! – на редкость взбудораженный Мукуро обнял Тсуну за шею, с удовольствием зарываясь носом в каштановые волосы.
- Ты уже налакался, что ли? – спросил Тсуна, обернувшись.
- Нет, это магия музыки! Пошли танцевать.
- Так, ловите крышу… Мукуро, я не танцую, и уж ты мог бы догадаться.
- Ты мне доверяешь? – неожиданно серьезно спросил парень. Тсуна, увидев, что в синих глазах ни капли издевательства, неуверенно кивнул. – Тогда пошли.
Мукуро взял парня за руку и увел на танцпол, напролом двигаясь сквозь объятых одним колдовством людей. В конце концов, он теперь был единственным, кому, как считал Тсуна, было рискованно, но можно доверять. У него на все были свои, логичные только для него причины, и среди них не было желания причинить Тсуне зло, по крайней мере теперь, когда у них были совсем другие отношения. Парень внезапно остановился почти в центре, недалеко от площадки хозяина клуба, и притянул к себе Тсуну поближе.
- Что мне делать? – Тсуна в панике озирался по сторонам, словно мог узнать там ответ, но друг взял его лицо в ладони и, плавно скользнув по рукам, обхватил за талию.
- Двигайся со мной.
И Тсуна двигался. Ловил его движения своим телом, сначала неловко, но позже поймал ритм и отдался всеобщему колдовству. «Магии музыки», как назвал ее Мукуро. Это было сложно назвать музыкой, но это и перестало быть хаотичным грохотом. Четкий ритм шел вибрацией по коже, а внутри по венам поднималось невероятное тепло, рвалось вверх, обжигая легкие, вынуждая Тсуну дышать чаще. Музыка текла по его телу вместе с руками Мукуро, которые поначалу направляли, помогали двигаться, соскальзывали на бедра, прижимали ближе.
- Ты знаешь, мне бы вообще не стоило тебе доверять, а уж тем более пить в твоем присутствии, - Тсуне пришлось прижаться грудью, чтобы говорить в ухо.
- Это еще почему?
- Помнишь, как ты напоил меня элем на корабле?
- Тебе не понравилось после этого развлекаться с Гокудерой? – Мукуро засмеялся ему прямо в ухо, но Тсуна зажмурился скорее от нахлынувших воспоминаний, чем от мурашек по коже от теплого дыхания.
- Ты знаешь ответ. Но это было нечестно.
- Нашел, у кого искать честность. Я же лучше для тебя делаю. Посмотри направо.
Тсуна послушно повернул голову, не сразу обнаружив, что они танцевали совсем рядом с диджейским пультом. За которым стоял Гокудера, смотревший прямо на них, белый то ли от ярости, то ли от ярких вспышек в зале. Тсуна развернулся обратно к Мукуро, но в глазах до сих пор мелькали яркие блики. Мир расцвел и поплыл.
- Доверься мне, - Мукуро отстранился от него и приблизился к лицу невероятно близко. Губы почти касались чужих губ, руки спустились с поясницы и мягко сжали ягодицы. Тсуна горячо выдохнул и, поняв, чего добивается друг, закинул руки на его плечи. Это было полу объятие, полу поцелуи, но Тсуну жгло и томило. Не потому что Мукуро и не потому что алкоголь, все вместе, весь мир обрушился на него вместе с музыкой, бившей внутри вместо сердца, со взглядом Гокудеры, который ощутимо прожигал его.
- Теперь ты понимаешь, о чем я говорил?
Тсуна кивнул, но только слегка, чтобы не пошатнуть это хрупкое чувство эйфории, абсолютного счастья, которое накрыло его. Алкоголь дарил чувство влюбленности, так и он влюбился во весь мир – змеей двигался в руках Мукуро, обжигаясь его ладонями, вел бедрами и закидывал руки за голову, танцуя вместе с цветными вспышками на потолке. Хотелось смеяться и плакать, собирать тепло родных рук и целовать вслепую, задыхаться вместе с чужими стонами и разрывать ревом двигателя пустую ночную автостраду…
- Пойдем к нашим, - словно с другой планеты прозвучал голос Мукуро в ухе, и Тсуна встрепенулся. Музыка с ритмичной сменилась невыносимой кислотой, под которую можно было танцевать только глухому, поэтому он, кинув хитрый взгляд в сторону Гокудеры, который не нашел ничего лучше, как прервать их танец отвратительной музыкой, пошел вслед за Мукуро. Вдвоем они вышли к столику в одной из вип-зон и Тсуна, разглядев сидящих на диванчиках вокруг стола людей, кинулся обнимать всех поочередно. То ли коктейль усиливал его чувства, то ли он просто был рад всех видеть, но такой реакции удивились все. Хару, которая сидела на подлокотнике в форме официантки и присоединилась к ребятам во время перерыва, Кёко, ойкнувшая от такого крепкого объятия, Рёхей и Ямамото, не раздумывая обнявшие его в ответ, Дино, не удержавшийся от шутки, смущенная Хром и восторженный как щенок, обрадованный своему хозяину, Базиль.
- Как же я рад вас видеть, охренеееть! – Тсуна плюхнулся на диванчик.
- Савада, я смотрю, ты уже готовый пришел! Ко всему готовый!
Под дружный смех рядом присел Мукуро.
- Надо спросить у Гаммы, что он там ему намешал.
- А вы чего тут все делаете?
- Так нас Мукуро собрал, - удивился Ямамото.
- Считай, что это сюрприз, - ответил тот Тсуне.
- Блин, Мукуро… - восторженно начал виновник вечеринки.
- Нет-нет-нет, вот только не надо нежностей сейчас, лучше уж когда протрезвеешь…
- А мы тут игру затеяли, присоединитесь к нам? – предложила Кёко.
- Без вопросов!
- Хоть бы спросил, что за игра… - фыркнул Мукуро, - тебя так и на стриптиз уламывать не придется.
- Я не пьяный! – возмутился Тсуна
- Просто слегка ужаленный в задницу…
- Ну, в общем, правила, - подхватила Хару, безжалостно вырывая листы из рабочего блокнота. – Каждый пишет желание на бумажке, кидает в общак. Что вытянешь, то и делаешь.
Ручка Хару пошла по рукам и, судя по тому, как быстро складывались бумажки в большой бокал, фантазии у всех хватало. Девушка встряхнула бокал и позволила каждому вытянуть желание.
- Давайте я начну, - вызвалась Кёко.
Тсуна повернулся к Мукуро, урвав возможность наконец задать вопрос, который его мучил.
- Как он выглядел?
- Нууу… - темноволосый парень якобы задумался, но потом с улыбкой посмотрел на раскрасневшегося от волнения друга. – Так, будто он собирался затолкать нам обоим свои диски.
- Вот черт, - судорожно проговорил Тсуна и схватился за стоящий на столе чей-то стакан с пивом, пригубив его на добрую половину. Выпил бы и больше, не останови его олицетворение совести на одну ночь.
- Эй-эй!
- Да все нормально, - уверил Тсуна, нервно теребя полы рубашки. – Просто это все странно так… Ревнует, что ли…
- Ты дерганный какой-то, - Мукуро с подозрением посмотрел в мутные, пьяные глаза друга.
- Мне хорошо. Будто впервые на волю отпустили. Дай побыть другим человеком хоть на один день.
Дружный хохот прервал их разговор, и парни обнаружили, что очередь уже миновала Ямамото и дошла до Рёхея.
- Слушайте, я тоже хочу! – вмешался Тсуна. Спорить никто не стал и ради него порядок нарушили. Тсуна заглянул в свое желание. - Признаться Кавахиро в любви?
- Я честно надеялась, что это выпадет Кёко! – засмеялась Хару.
- А…да какая разница, - рассмеялся Тсуна и, допив оставшееся пиво, пока Мукуро не успел его перехватить, резво поднялся с места. – Желание есть желание. Думаете, мне слабо? А вот ни хрена!
Бодро и чуть ли не в припрыжку Тсуна соскочил с дивана и исчез в толпе танцующих.
- Так, раз на мне остановились, ну-ка… - Рёхей выудил из бокала бумажку и торопливо раскрыл, пытаясь рассмотреть чужой почерк при слабом свете лампы. – Поцелуй человека напротив.
Рёхей медленно поднял глаза. Снова посмотрел на листочек. И обратно.
- Да ну нахрен…
- А что не так, сладенький? – невинно отозвался Мукуро с другого конца стола, положив голову на согнутую руку.
- Я не буду тебя целовать! – возмутился парень.
- Да ладно, Рёхей, мужик ты или нет? – захохотал Дино.
- Вот именно что мужик!
- Ох, будто нам с тобой впервой… - как ни в чем не бывало заметил Мукуро. Друзья ошарашено обернулись на светловолосого парня, медленного заливавшегося краской. Реакция посыпалась градом.
- Не может быть!
- Вы целовались?!
- Ну ничего себе, братец!
- Да ты везде отметиться успел!
- Когда свадьба, голубки?
- Да заткнитесь вы, - огрызнулся Рёхей. – Это по-пьяни было!
Мукуро многозначительно улыбнулся.
- Ну, так давай, покажи, так же страстно ты целуешься на трезвую голову.
Под общий хохот Рёхей оперся коленом на стол и рванул Мукуро к себе за воротник.
- А после этого я тебя экстремально убью, - рыкнул парень и накрыл чужие губы жадным поцелуем. Мукуро не мог упустить такой возможности поиздеваться и, запустив ладонь в светлый ежик, скользнул между губ языком, нагло оглаживая чужой язык. И только Мукуро мог почувствовать, как расслабился парень в его руках, несмотря на все вопли и возмущение, потому что Мукуро не обязательно было быть инкубом, чтобы притягивать людей. Почувствовав, что Рёхей охотно отвечает на поцелуй, брюнет быстро отстранился, на прощание прикусив нижнюю губу. Со всех сторон посыпались аплодисменты, и Мукуро игриво поклонился.
- Видишь, ничего страшного не случилось.
- Да-а… - присвистнул Дино и засмеялся, - кто-нибудь напишите в следующем коне «поцеловать Мукуро», а то выглядит это многообещающе.
Брюнет улыбнулся своеобразному комплименту и пробежал взглядом по залу, выискивая Тсуну. Нельзя было оставлять его одного. Веселье весельем, но он понятия не имел, на что способен по-пьяни Тсуна. Новоиспеченный алконавт действительно направился к Кавахиро и даже больше - кажется, исполнил желание. Парень сидел на коленях хозяина клуба, и вряд ли они обсуждали увеличившийся неизвестно когда вырез рубашки Тсуны, в который мужчина залез ладонью. И рука на своем заду Тсуну, по всей видимости, тоже не смущала.
Некогда было подбирать челюсть, поэтому Мукуро рванул на танцпол, пробиваясь сквозь толпу, и поднялся в особую зону. Парочка никого не замечала, а особенно не замечала, как Гокудера позади них нервно грызет губы, а потом вдруг жмурится и опускает глаза на пульт. А может, Тсуна специально все подстроил, поэтому с таким рвением согласился на желание? Они были у всех на виду, а Гокудере так вообще достались лучшие места – ложа была прямо напротив него. Не то, что глаза не отвести, вообще смотреть некуда.
- Извините, - тактично сказал Мукуро, приблизившись к хозяину, чтобы слова было слышно. – Тсуна вам, наверно, досаждает, давайте-ка я заберу его?
- Мне кажется, ему и тут неплохо.
- Да ва-абще отлично… С-супер же, ну… - бессвязно пробормотал Тсуна. Мукуро обвел взглядом совершенно уплывшего Тсуну, который уже вообще мало соображал, и покачал головой.
- Тсуна, нам надо уйти.
- Может, ему безопаснее остаться со мной? – Кавахиро загадочно поглядывал на брюнета сквозь очки. Вылитый демон, уж Мукуро не спутать. Не просто демон, а демон, невероятно похожий на Гокудеру. – Я знаю вашу проблему и мог бы помочь.
- Мы вам благодарны, но не будем утруждать, справимся сами. Пойдем, Тсуна.
- Отсты…отста…отвали, короче! – Тсуна вывернулся из рук друга, но с колен все-таки слез. Точнее, сполз. – Он мой рыцарь! Ты ж это…на бал меня того…привез, во! Я тут ща туфельку оставлю…
Мукуро вздернул парня на ноги прежде, чем тот успел стянуть с себя кроссовок.
- Господи… - измученно выдохнул спаситель, проклиная все на свете. – В общем, спасибо вам, вы нам очень помогли, мы обязательно заглянем к вам еще, предварительно пообщавшись с барменом. Хорошего вечера.
Под нечленораздельные вопли Тсуны Мукуро стащил пьянь с хозяйской ложи и поволок в туалет. Поволок, потому что идти не спотыкаясь Тсуна был совершенно не в состоянии. Как только за ними закрылась дверь, Мукуро приставил парня к стене, поддерживая, чтобы не сполз, и брызнул на лицо водой из-под крана, вытирая горящие щеки и лоб. Тсуна вяло отбивался и прятал лицо.
- Ну уйди ты…че ты меня вообще выдернул… Я, может, любви хочу.
Мукуро с сомнением покосился на друга.
- Да-да! У меня этого… секса, знаешь, сколько не было? – Тсуна расставил руки в стороны. – Во-о-от столько.
- Тихо-тихо… - Мукуро успел поймать падающего парня и прижать к туалетной дверце. – Я бы тебе посочувствовал, но не сегодня.
- А мне на хрен не упало твое сочувствие, - заикнувшись, огрызнулся Тсуна и, втолкнув друга в кабинку, прижал к перегородке, впиваясь в губы. Мукуро не сразу понял, что происходит, только когда почувствовал вкус виски и пива на чужом языке и ощутил ладонь на своей ягодице, которая успел пробраться в джинсы. Для пьяного Тсуна был невероятно шустрым и, не знай Мукуро, что может его остановить, даже не стал бы сомневаться, что тот его загнул бы прямо здесь. Рядом что-то громыхнуло, и Мукуро осторожно вывернулся из чужих рук, обнаруживая Гокудеру на пороге кабинки. Белый как смерть с алыми покусанными губами и глазами цвета горящего абсента.
- Что, дорвался, придурок?..

@темы: хроники шизобреталя-фиголога

---

Уже второй месяц жизнь как по пизде. Сапожник без сапог и теперь я с должности Великого пендаля тех, кто впадает в соплежуйство, встала на первое место в списке оных. Я ничего понять не могу, откуда сранная хандра? Большая часть тех, с кем можно утопить грусть в вине (или истину найти - кто за чем гонится) укатили на Боржоми. А мне не то, что "велкам ту Сан-Тропе", даже в Верхние Говнищи не выпустят. Моторчик заглох, а я где-то потеряла ключ. Вынашиваю генитальные идеи, удобрения в душе хоть попой кушай, сливаюсь с офисным планктоном и курю в потолок. Жажду то ли покрасить волосы в зеленый и испирсинговать все лицо до ненависти металодетекторов, то ли собрать свое отражение. Какой-то детали не хватает.
Люблю своих сетевых знакомцев за музыку. Мне до полного образа депрофила не хватает розового платочка, дождя и "думать о нем"

Скачать Steph Micayle - Gangnam style (acoustic).

@темы: и на утро у меня вышла черепаха (с)

---

Вот если я еще что-нибудь услышу про конец света, инопланетян, обесточку, двадцатые числа декабря, а еще пёздовское ЗАГАДАЙ ЖИЛАНИЕ 12.12.12 ИНАЧИ ТИПЕ ПЯСДА!... Сука. Я начну потрошить. Я готова уже кидаться на людей со шваброй имея неоценимый талант дальнего прицела. Всё, нахуй. Лучше запереться, отключить все, что уже не вещает, а натуральным образом пиздит без остановки на одну и ту же тему, и послать всех дальним лесом до 31 декабря. Вот еще хоть слово - полетят кишки, блять.

@темы: и на утро у меня вышла черепаха (с)

---

Насоветовали мне тут музла на радость. Нашла то, что отлично характеризует мою жизнь сейчас:
Где же ты делась,
Когда ты мне так нужна?
Что же мне делать?
В кого ты опять влюблена?
Муза, ты слышишь, вернись,
Я все тебе прощу.
Я выучу пару новых аккордов литературных оборотов .

Скачать Нервы - Муза.

@темы: бредисловие, пришел, увидел, дай другим посмотреть