У этой тьмы твои глаза ч.7

[Latishia]

Автор: Latishia
Беты:  Junigatsu
Пэйринг: Мидорима\Такао (и наоборот), Кагами\Куроко, Аомине\Кагами
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Детектив, AU
Предупреждения: OOC, Изнасилование
Размер: миди (угрожающее макси)
Статус: в процессе
Описание: Это путь в черноту, из которой нет возврата. Выжить удалось немногим. Остаться собой – никому.
Посвящение: Моей шикарной и потрясающей бете.

Часть 7

Отдел пребывал в состоянии ликующей радости с самого рассвета.
За все время существования отдела по раскрытию преступлений, связанных с преступными группировками, сегодняшний день был первым, когда на работе штат остался полным составом, и даже никто не ныл, что опять пришлось ночевать вне дома. Конечно, какой сон под боком у жены, когда начальник заверил, что они уже в полушаге от поимки главы всех группировок? Единственным в отделе, кто не фонтанировал энтузиазмом, был Кагами. Он бы никогда не признался, что на самом деле чувствовал не радость, а непонятную тревогу. Особенно когда смотрел на Куроко. Начальник отдела казался спокойным - насколько спокойными могут быть спящие на ветках пантеры, когда внизу на земле прогуливалось стадо косулей. Кагами нервничал и находился в состоянии бесконечного ожидания. Что вот сейчас, вот-вот...
Куроко поднял взгляд. Его голубые глаза, словно застывший перед штормом океан, выжидающе смотрели на Тайгу.
- Я не понимаю, что ты собираешься делать, - выдохнул Кагами, присаживаясь на край стола начальника. Он ничего не спрашивал, когда они устанавливали слежку за Йосеном, не ставил под сомнение идею Куроко просто ворваться на склад вместо того, чтобы как обычно внедрить своего человека и поймать нужный момент. Даже не стал объяснять - не как подчиненный и даже не как любовник, а как друг - то, что уже давно его беспокоило.
- Он придет за ним. - Куроко облокотился на стол и напряженно уставился вперед, туда, где за прозрачными стенами его кабинета тянулся ряд камер предварительного заключения. И в одной из них, ровно напротив, сидел Мидорима.
Кагами не стал объяснять то, что Куроко просто помешался на Акаши.
- Это глупая идея, - он покачал головой, - нет никаких гарантий, что он решит его вытащить. Черт, - выплюнул Кагами, закусив губу, - да Акаши, возможно, даже не знает, что Мидорима здесь!
- Так сообщи ему об этом, - с холодным спокойствием предложил Куроко. - Не твой ли любовник управляет всей информацией в якудза, Кагами-кун?
Тайга слетел на пол и, громко хлопнув ладонями по поверхности стола, навис над бумагами. Близко-близко к лицу Куроко, так, что свет голубых глаз жёгся холодком на скулах.
- Какой, к черту, любовник? - зашипел он. Внутри все колотилось от обиды. - Это ведь ты тогда сказал получить из него информацию любым путем!
- Я не говорил тебе с ним спать.
Кагами смотрел в пустые, холодные глаза и осознавал, что там, за ними, уже давно замерзло, опустело, а он и заметить не успел, в какой момент безжалостный лед начал доедать душу человека, в которого он был беспомощно влюблен. Разница между Куроко, которого он любил, и Куроко, который сделал поимку Акаши смыслом жизни, теперь обернулась пропастью. И Кагами, кажется, уже летел вниз.
- Да пошел ты, - процедил он и, развернувшись, ушел прочь от стола своего начальника. Горечи и гнева было больше, чем он мог удержать. Происходящее принимало опасный оборот: еще два шага до дверей и он подхватит железный стул, который какой-то идиот так неудачно бросил посреди прохода, и вмажет в стеклянную стену. Может, тогда в оглушающем звоне стекла Куроко сможет посмотреть на него по-настоящему?
- Кагами! - позвал кто-то, когда он уже схватился за спинку одной рукой.
- Чего тебе?! - рявкнул Кагами. Коллега стоял рядом с прижатой к мобильнику ладонью и кидал испуганные взгляды то на Тайгу, то на стул.
- Звонит отец Мидоримы-сан, - неуверенно проблеял парень.
- Коганей, у тебя лицо, как будто сам мэр звонит! - фыркнул Кагами, отбирая телефон, и со злобным ликованием добавил: - Пусть поговорит со своим сыночком-уголовником.
Кагами вышел из кабинета в коридор и подошел к камерам. Мидорима, кажется, спал, прислонившись затылком к стене, но его лицо и тело оставались напряженными, будто он в любую секунду был готов сорваться с места. Тайга от души постучал ботинком по решетке, ожидая, что заключенный сейчас подскочит на месте, как обычно бывает, когда пугаешь спящих, но тот не шевельнулся, даже головы не повернул. Только посмотрел острым, леденящим взглядом.
Видел он уже сегодня такие глаза.
- Тебе отец звонит. - Кагами с ухмылкой протянул телефон через прутья. Мидорима взял телефон не сразу, а после сжал трубку в ладони и несколько секунд смотрел на нее в растерянности. - Я пойду курить. Если ты мобильник в зад затолкаешь или сожрешь - высрать заставлю.
Мидорима кинул на него тяжелый, колючий взгляд.
- Очень смешно, - холодно ответил он. Затем, дождавшись ухода Кагами, приложил телефон к уху, не говоря ни слова. Когда на той стороне тут же раздался голос, Мидорима вздрогнул.
- Как я и думал, эти идиоты даже не проверяют звонящих, - насмешливо произнес человек. - Достаточно позвонить по внутреннему номеру и прикинуться шефом полиции, и ты сможешь поговорить с любым стра-ашным, опа-асным преступником, - последние слова потонули в саркастичном смешке. Мидорима сжал телефонную трубку так, что корпус едва не затрещал.
- Но ты, Шинтаро, естественно, к ним не относишься.
- Что тебе нужно, Акаши?
В трубке повисла тишина.
- Извиняться, полагаю, будет неуместно.
- Нет - глупо. - Мидорима на секунду прикусил губу. - Я убил нескольких человек, твоей вины здесь вообще нет. Если ты таким неразумным способом пытаешься привлечь меня к работе у тебя, то...
- Есть, - тут же оборвал его Акаши. В трубке раздался короткий вздох. - Видишь ли, Шинтаро, это все из-за меня. То, что ты работаешь с Шутоку, убил людей, попал за решетку - во всем этом есть моя вина.
Мидорима покачал головой.
- Ты бредишь...
- Сегодня в шесть на станции Хацудай. На выходе будет небольшой ресторан, жду тебя там.
- Серьезно, ты спятил, - усмехнулся Мидорима. - Теперь я уже вряд ли в скором времени смогу выйти.
- Ты и полдня не просидел, а твоя новая семья уже выехала тебя вытаскивать, - мягко объяснил Акаши. - Может, не так уж и чужд тебе этот мир?
Мидорима только открыл рот, но в трубке уже гудел сигнал завершенного вызова. Эхо слов бывшего товарища волнительно отдалось в груди. Новая семья. Два тяжелых, но таких правдивых слова. Мидорима больше не убегал от реальности, потому что глупо было отрицать то, что уже было фактами. Он жил с преступниками, знал их имена, номера телефонов, машин, и чем дольше был с ними, тем больше чувствовал себя своим. Никто не прорывал его оборону и ему не приходилось ее держать. Его понимали, его слышали, его не принуждали к тому, чего он не хотел делать, в отличие от родной семьи - ну, сейчас. Этот путь был тяжелым, и чем глубже он погружался во тьму, тем страшнее и больнее это было, и плавать в ней его учили гораздо жестче, чем остальных. Зато когда темная вода сомкнулась над его головой, он понял, что ему... нормально. Нет, он не оставил надежду выплатить долг и вернуться к обычной жизни, но сейчас он хотя бы перестал бороться с глубиной. Только теперь, когда он проваливался в сон, знакомый голос из темноты звал его и говорил то, во что он не мог поверить.
- Какого черта?!
Мидорима открыл глаза и увидел Кагами по ту сторону камеры, который гневно смотрел куда-то в коридор.
- Вам придется его отпустить.
Услышав знакомую хрипотцу в голосе, Мидорима поднялся с места и прижался к прутьям, изо всех сил пытаясь разглядеть тех, на чьи головы обрушился гнев Кагами.
- Да вы идиоты! Мы вас всех за решетку упрячем! Вы себя самыми умными считаете?!
- Я же сказал, вам придется его отпустить.
Оцубо.
- Хотя бы потому, что настоящий преступник пришел с повинной.
Миядзи. Улыбается, павлин самоуверенный.
Шинтаро прижался лбом к решетке, чувствуя, как губы сами по себе растягиваются в улыбке.
- Мидорима, а как ты это объяснишь? - прорычал Кагами, яростно тыкая по кнопкам кодового замка, и открыл дверь. Шинтаро вышел из камеры и обомлел. Между Оцубо и Миядзи стоял парень с темно-зелеными волосами, в очках, в одежде, которую он надел на вечеринку Кисе. Мидорима подумал бы, что смотрится в зеркало, но при внимательном взгляде можно было заметить и мазок зеленой краски на ухе, и лицо чуть шире его собственного, другую форму губ и носа. Грудь просто распирало от хохота, но он изо всех сил старался оставаться невозмутимым.
- А как я могу это объяснить? - спокойно спросил он. - Я не виноват, а вам только что помогли поймать настоящего преступника.
- А еще нашли пистолет с отпечатками, из которого он стрелял, - начал перечислять до неприличия довольный Миядзи, - и его кейс с бумагами, которые мы с Йосеном ждали на складе.
- И что, говоришь, виноват? - скептически спросил Кагами. Подставной Мидорима тут же кивнул.
- Конечно. Хотите, я и тут всех перестреляю?
Кагами ошарашенно оглядел невозмутимые лица и сплюнул на пол.
- Коганей, всех сади!
- Но... - парень виновато улыбнулся, - у нас на них ничего нет...
Миядзи развел руками с самой язвительной улыбкой. Мидорима в такие моменты обычно сдерживался изо всех сил, чтобы не врезать ему по лицу. Судя по тому, как сжимались и разжимались кулаки Кагами, - он тоже.
- Короче, - Тайга устало выдохнул, - этого за решетку, пистолет с кейсом - на экспертизу. А ты, - он ткнул в Мидориму, - не вздумай валить из города, пока не придет разрешение. Тебя вызовут.
- Но, Кагами, разве мы не должны держать обоих до завершения экспертизы? - спросил Коганей.
- Пошли на хрен отсюда!
Мидорима приблизился к нему и вручил телефон, состроив наиболее скорбное лицо, которое только мог изобразить.
- Если тебя это утешит, меня лишили наследства.
Кагами махнул рукой и, закинув за ухо вторую сигарету, ушел в обратную сторону. Когда двойника увели в камеру, Миядзи приобнял Мидориму за плечи и повел к выходу.
- Лишили наследства, серьезно? – спросил он. Мидорима скептически поднял брови, и Киёши усмехнулся. - Я не знал, что ты лжец и альтруист.
- Тебя надо познакомить с моими учителями. - Мидорима вывернулся из его рук и хмуро оглядел обоих. - Не стоило меня вытаскивать, еще больше проблем себе нажили.
- О, не надо нас благодарить, - с насмешкой заверил Оцубо, когда они приблизились к машине. - Скажи спасибо Такао, это он все устроил.
Мидорима напрягся. Звук чужого имени всколыхнул волну тепла внутри. И снова Такао был на шаг впереди. И снова вместо того, чтобы ждать, когда его спасут, устроил все так, что вытащил спасателя. Чувства мешались в груди невразумительным коктейлем от раздражения до благодарности. Мидорима цеплялся за логику, особенно когда понимал, что вот-вот захлестнет, собьет с ног, и он больше ничего не сможет сделать. Так и сейчас запирал рвущееся наружу тепло, хватаясь за факты.
- Как он нашел похожего на меня человека? - как можно спокойнее спросил Мидорима.
- Ну... - промычал Миядзи, уставившись куда-то в небо, - видимо, с ним он развлекался, пока ты его френдзонил.
- Миядзи, - предупреждающе отозвался Оцубо, открывая дверь джипа.
- Ой, извините, - Киёши кисло улыбнулся и следом полез в салон. - Я до сих пор не могу отмыть уши после услышанного сегодня утром.
- Затолкай свою ревность поглубже, будь добр?
Мидорима этого не услышал, потому что громко захлопнул дверь машины.
- Тогда вернемся и я скажу спасибо.
- Не получится - Такао дома, - сказал Оцубо, глядя на Шинтаро через зеркало заднего вида. Заметив непонимание на чужом лице, он объяснил: - У себя дома. Мы не всегда живем в доме клана, есть и свои квартиры.
- Сможете отвезти меня к нему? - выпалил Мидорима раньше, чем успел осознать сказанное. Две головы выглянули из-за сидений, словно желая убедиться, что того Мидориму забрали с собой. Оцубо молча завел двигатель, и автомобиль поплыл по улицам.
Шинтаро прижался головой к стеклу. Ну приедет он к нему, и что дальше? Он не знал, как в глаза ему посмотреть, не то что уж прийти домой. И чувствовал себя совсем как в тот день, когда Оцубо вытащил его из камеры: растерянным, напуганным, с желанием исчезнуть ровно в эту секунду.
"Я влюбился в тебя, придурок"
Мидорима зажмурился. Нет, ни черта это не походило на тот день. Все было совершенно, кардинально по-другому. Тогда он ненавидел его - абсолютно железно точно. Имей он возможность уничтожать людей мыслью, Такао стерло бы сразу, как Мидорима оказался рядом. Он и сейчас его ненавидел, но эта ненависть была странной и неуверенной и затрещала по швам в тот момент, когда неожиданные слова потонули в тишине автомобиля. Мидорима не верил Такао, не верил ни малейшему слову, но почему от воспоминания так сладко, тревожно тянуло в животе?
- Приехали, - голос Оцубо вывел его из круговорота мыслей. - Вон тот дом, с зелеными балконами. Десятая квартира.
Мидорима открыл дверь и услышал смех Миядзи за плечом. Тот с улыбкой протягивал ему мобильник и рубашку. Мидорима сначала хотел сказать, что думает о подачках, но, оглядев себя, понял, что торс был голым - конечно, он же оставил свитер с Такао! - да и о мобильнике он давно забыл. Шинтаро кивнул в знак благодарности и вышел из машины.
И вот он, его свитер, на одном из балконов. Дыхание перехватило.
Мидорима набрал полную грудь воздуха и медленно-медленно выдохнул, не позволяя сердцу поймать импульс волнения и яростно заколотиться от одной только мысли о Такао. Они взрослые люди. Он просто поблагодарит, справится о самочувствии и уйдет. Ну, и свитер еще надо забрать.
Дом оказался обычным. Не дворец, который, как он представлял, должен быть у того, кто исполнял обязанности главы клана. Дом в три этажа, нужная квартира на втором. Узкая серая лестница, по которой спускалась приветливая старушка с внуками. Такая же серая дверь с ковриком у порога, трещинки краски у петлей - Мидорима хорошо ее рассмотрел, пока отбивался от нахлынувшей паники. После стука за дверями послышалось приглушенное "кто?". Шинтаро и сам бы хотел знать, кто.
За вторым стуком последовали шаги. Мидориму как ледяной водой окатили. Он завертел головой, выискивая пути отхода, и подступающий страх пополз по ногам вверх, впиваясь в кожу ледяными лапками. Это была идиотская идея. Совершенно идиотская идея. Нужно срочно...
- Оу, - просто констатировал Такао из открывшейся двери. Судя по полной растерянности на его лице, на пороге он ожидал увидеть кого угодно, но не Мидориму.
А Шинтаро отпустило. Ужас схлынул так же резко и неожиданно, как появился. И тем больше он успокаивался, чем дольше смотрел на Такао - совершенно домашнего Такао. Он был одет только в мягкие штаны с рисунком каких-то парусников, с босыми ступнями и солнечным светом в растрепанных волосах. Свет падал на него из открытых окон в квартире, разливаясь по затылку, плечам и спине, совсем как в первый день в его кабинете. Но и сейчас все было по-другому. Золотистое сияние выдергивало его тело из полумрака лестничной клетки, и в теплом свечении Такао казался совсем мягким, безобидным. Своим. Мидорима вздрогнул от непрошенной мысли, кольнувшей в сердце. Может быть, если потрогать его волосы сейчас, они окажутся мягким шелком под пальцами?..
- Твою мать, Ушастый, куда побежал! - выругался Такао, выскользнув из двери. Он одним движением обошел Мидориму и ринулся вверх по лестнице. Обернувшись, Мидорима увидел черного кота, который, вырвавшись на свободу, заскочил на перила, а потом спрыгнул вниз на лестницу, умудрившись выскользнуть из хозяйских рук. Ушастый, который не просто так получил свою кличку, испуганно прижал длинные уши, короткий миг смотрел, как Такао бежит за ним по лестнице, и в один прыжок вцепился в штанину Мидоримы, быстро-быстро вскарабкавшись к нему на плечо. Такао подошел ближе и, склонив голову на бок, хмуро посмотрел на животное.
- Усатый предатель.
Мидорима снял кота с плеча и передал Такао, тот забрал его, случайно мазнув пальцами по чужим ладоням. Шинтаро отвел взгляд, чувствуя, как кожа горит до самых локтей.
- Проходи, кофе попьем, - Такао кивком головы позвал за собой и, когда дверь закрылась за Мидоримой, быстро обернулся и добавил: - Или ты чай пьешь? Еще вроде сок оставался. Я с водичкой, без обид.
Шинтаро слушал торопливое бормотание Такао, наблюдал, как он дерганно мечется по кухне, гремит кружками и избегает чужого взгляда. Неужели он... нервничает?
Казунари ткнул кружку в кофеварку и застыл, так и не повернувшись. Мидорима бегло скользнул взглядом по напряженным плечам, вниз по позвоночнику. Просто невероятно.
- Предлагаю поговорить.
Кофеварка щелкнула.
Такао развернулся все еще с котом в руках, и на секунду в его глазах мелькнул испуг. Две пары огромных синих глаз вперились в Мидориму, и он, заметив неожиданное сходство этих двоих, тихо рассмеялся, склонив голову и пряча улыбку за волосами.
- Да не о чем тут говорить, - спокойно произнес Такао, затем забрал кофе и прошел мимо Мидоримы в комнату. Кружка приземлилась на стол, кот - на пол. Такао сел за стол, где его ждала бутылка с водой, и показал Мидориме на стул напротив.
Действительно, квартира Такао совсем не походила на то, что должно быть приютом влиятельного преступника. Старые плакаты команды НБА, телевизор у стены с разбросанными по полу дисками, скомканное одеяло на разложенном диване и бутылка воды у изголовья. Обиталище студента после попойки. Мидорима перевел взгляд на сидящего напротив человека. Да и сам Такао с подтянутыми к груди коленями не похож на преступного лидера - уж точно не в пижамных штанах с парусниками. Казунари уставился в ответ, и Мидорима отвел взгляд, увлеченно рассматривая подоконник. Специально они, что ли, так сели, чтобы солнце светило аккурат в его лицо и смотреть на спрятанного в тени Такао не щурясь было почти невозможно.
- Тогда я хотя бы тебя поблагодарю.
- Ну... - протянул Такао неуверенно, - благодари.
Мидорима чувствовал себя ужасно неудобно. И дело даже не в том, что ему было сложно поблагодарить Такао - чего тут сложного, когда он вытащил его из практически безвыходной ситуации. Но во всем этом было что-то неправильное. В том, как кот лежал на второй половине дивана, в том, как Такао раскручивал по столу начатую бутылку, как руки Мидоримы крепко сжимались вокруг белой чашки. Неправильно. Совершенно.
- Спасибо, - как можно ровнее произнес Шинтаро. Такао пожал плечами.
- Тогда и тебе за мое спасение спасибо.
- Не стоит. Это был... - запнулся Шинтаро. Он себе-то этого не объяснил. Долг? Обязанность? Он прикусил губу. А потом вспомнил, как захлестывало ужасом от одной мысли, что в одной из комнат он найдет Такао холодного, бездыханного. Месть будет выплачена - не только у Йосена, но и у Мидоримы. Вот только не мог представить без содрогания побелевшие узкие ладони с дорожками синеватых вен в своих руках.
- Это моя работа, в конце концов. Надо было проводить тебя до комнаты.
- О нет, - моментально вскинулся Такао. Бутылка выскользнула из его рук, раскрутилась и выкатилась за край стола. Все произошло мгновенно: Такао наклонился, чтобы ее поймать, Мидорима тоже - и поймал. Вместе с ладонью Такао. Тот сразу же выдернул руку и выпрямился, бухнув бутылкой об стол.
- Слушай, - начал он, взъерошив волосы, - не знаю, что я тебе там сказал...
- Что влюбился в меня.
- ...но я совершенно не понимал, что несу. Меня так накачали, что у меня до сих пор перед глазами звездочки носятся вокруг твоей головы, - признался Такао. А может, и не от наркотиков это, с тоской думалось ему. - Я же мог сказать, что я японский император, или еще какую хрень спороть...
- В любом случае - спасибо, - тут же оборвал Мидорима. Получилось жестче, чем он планировал. Это все неправильно. И то, как тяжело теперь давит в груди, еще более неправильно.
Действительно. Такао скорее был бы императором, чем влюбился в него. Абсолютно невозможная бессмыслица.
- Я же тебе все еще должен.
- За что это? - удивился Такао.
- Ты взял ответственность за убийства на себя, взамен я должен был рассказать, почему отказывался убивать, - медленно объяснил Мидорима, вперившись взглядом в черную кофейную жижу в кружке.
- Черт, Шин-тян, - Такао рассмеялся, привалившись к стене, - да весь город уже знает, что убил ты.
- Не в этом дело.
Такао посмотрел в серьезные, кристально чистые глаза Мидоримы и понял: действительно не в этом. Доверие с приверженностью в его глазах казались настолько искренними, что он, наверное, и сам этого еще не заметил. Ни отшутиться, ни остановить - Мидорима уже вывернулся перед ним наизнанку. И начал рассказывать.
Мидорима-старший всегда хотел, чтобы сын пошел по его стопам. Окружающие верили, что так и будет - кем еще мог стать сын шефа полиции? Мидорима спорил недолго, злился еще меньше. Медицинские ежегодники можно было спрятать в ящик до конца времен, но что делать с тем, что эта работа ему совершенно не подходит? Слова Акаши тогда были некоторым утешением, все-таки поступать в полицейскую академию вдвоем с другом было менее печально. Целых три года он искал что-то, в чем будет разбираться, и что будет казаться интересным. На момент своей первой - и совершенно случайной - серьезной миссии он был лучшим стрелком на потоке. У отца были проблемы с пониманием всесильности сына, это Мидорима понял уже гораздо позже, поэтому на ту миссию он попал с одним отцовским приказом в голове: "При отказе добровольно сдаться - стрелять на поражение". По всем новостям тогда крутили, что преступник, вот уже полгода терроризирующий город и убивающий жителей прямо в их квартирах, наконец-то окружен полицией. В шестиэтажное здание ввалился весь их отдел плюс спецподразделение, но именно Шинтаро отправили на последний этаж, ведь прятаться там, откуда выход безопасен только через дверь, станет только идиот. И он нашел этого идиота сидящим на другом человеке с руками на горле. Мидорима предупреждал. В каждом сне потом слышал - трижды предупреждал. Ответом ему был только хрип лежащей жертвы. И он выстрелил в затылок. Когда он подходил ближе, казавшийся жертвой человек уже бежал к открытому окну. И прыгнул бы, не выстрели стоящий за спиной Акаши ему в спину. А Мидорима так и стоял над ни в чем не повинным штатским, который просто защищался, и смотрел в его лицо. Оно так и застыло удивленное, неверящее.
Их, естественно, наградили. Как же иначе - еще студенты, а уже поймали такого известного убийцу. После первого месяца еженощных кошмаров Мидорима забрал документы. Куроко, однокурсник, которого он пару раз выручал по учебе, долго уговаривал остаться - сам-то он только и мечтал об этой профессии - и обещал помочь, если будут проблемы. Он и помог, даже работу ему нашел, но на собеседование Мидориме прийти так и не удалось.
Такао на протяжении всей истории ни разу не отвел внимательного взгляда. И по окончании истории несколько секунд они просто молчали, пока Казунари вдруг не встрепенулся.
- Слушай... - начал он и сразу же прикусил губу. Мидорима только головой покачал.
- Не стоит, я уже...
- Нет, я серьезно, - Такао наклонился чуть ближе, - мне правда жаль.
Когда Мидорима поднимал голову, он ужасно боялся увидеть жалость в чужих глазах. Еще страшнее оказалось столкнуться с нежным сочувствием в потеплевшем взгляде. Шинтаро почувствовал, как тепло в близкой живой синеве - такой близкой, что нырнуть и не вернуться - тянется к нему, впитывается в кожу и, задевая потаенное, испуганное внутри, разгорается жаром и занимает освобожденную пустоту. Задавленный ужас исчез с последним словом, и его место заняло тихое, тягуче-сладкое, необъяснимое чувство. Мидорима вдохнул и сбивчиво выдохнул.
- Ну вот, - он пожал плечами. - Я выполнил обещание, ты предоставил полиции доказательства моей невиновности и теперь больше не сможешь запугивать меня, что сдашь в полицию, если я откажусь на тебя работать.
- Да ладно, - фыркнул Такао. - Ты же порядочный, выплатишь долг и уйдешь чистеньким.
- Забыл, кто лишил меня порядочности? - прищурившись, спросил Мидорима.
- И не только порядочности... - Такао улыбнулся.
Его улыбка не была насмешливой, не была язвительной. И поразило Шинтаро то, сколько тепла и нежности было на чужом лице. Он в панике искал старую ненависть, желание мстить, уничтожить, стереть с земли. И не нашел. И как же он чертовски, до мгновенно вспыхнувшей паники испугался.
- Мне пора, - произнес он, подскочив с места. - Спасибо за кофе.
Такао молча проводил до двери, все так же молча ждал, пока он обуется. Выпрямившись, Мидорима долгим странным взглядом уставился в чужие спокойные глаза.
- То есть в том, что ты вчера сказал, виноваты наркотики? - спросил он. Такао тут же закивал.
- Абсолютно точно. Ты бы знал, как меня плющит.
- И ты не влюблен в меня.
- Нет, конечно.
- И тебе плевать на меня.
- Ну да.
- Значит, тебе плевать и на то, что я теперь буду делать?
- Разумеется. Ты свободен, как...
Мидорима вплел пальцы в темные волосы и, притянув лицо Такао к себе, впился жарким поцелуем. Разум слетел с катушек.
Шинтаро подхватил чужое тело и прижал к стене. Звякнули вешалки, пиджаки, толстовки полетели на голову, и ничего из этого не было для него реальным. Были только желанные губы, которые он целовал, с несдержанной жадностью втягивая, прикусывая мягкую плоть. С тихим стоном Такао он поймал его язык, врываясь в рот, скользнул по кромке зубов, нёбу, вокруг языка. Фейерверки взрывались в темноте под прикрытыми веками, и следом за грохотом летело, сметая все на своем пути, безудержное ликование. Долгожданный вкус поцелуев, кофе, горячего дыхания – Мидорима пил их с губ, больше всего на свете желая раствориться в ощущении дрожащей, трепетной нежности. И, не напившись, целовал жарче, прижимался теснее, гладил ладонями обнаженную спину – горячее. Такао задрожал в его руках, крепко вцепившись в плечи, и отрывать себя от него Мидориме пришлось через силу. Он прижался к парню лбом и, прикрыв глаза, тяжело выдохнул:
- ...как птица, я знаю.
Мидорима развернулся, не решившись смотреть Такао в глаза, и быстро вышел из квартиры. Длинная лестница показалась парой ступенек, и в следующее мгновение свежий ветер уже бил в лицо. Сердце так бешено колотилось, что ему пришлось затормозить у дороги.
- Эй! - прокричали сверху. Мидорима задрал голову и увидел Такао, который стоял, облокотившись на перила балкона. В его руке был зажат рукав свитера. - Ничего не забыл?
Такао так солнечно улыбался, что Мидорима невольно подумал: "Поцеловать тебя еще раз". Но парень уже отпустил свитер, и комок ткани пришлось хватать на подлете к земле. Казунари заливисто рассмеялся и исчез с балкона. А Мидорима так и остался стоять, задрав голову, бессильный перед трепещущим сердцем. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что происходит.
Он влюбился. Он влюбился в первый раз. В мужчину. В главу группировки якудза. Который в качестве наказания насиловал его несколько дней. Хуже не придумаешь.
Собравшись с мыслями, Мидорима достал мобильник, включил GPS и нашел на карте станцию Хацудай. Затем поднял голову. Снова посмотрел в телефон. Станция Хацудай была через дорогу, за углом. А кафе, в котором они договорились встретиться, - в соседнем доме. Состояние глупой эйфории смыло за секунду. Мидорима уже знал, о чем будет разговор с Акаши. Красноречивее угрозы придумать было невозможно.
Акаши ждал его на летней веранде кафе. Непонятно, как Куроко искал его на протяжении трех лет: облаченный в дорогой темный костюм Акаши не казался человеком, который легко мог затеряться в толпе. Когда Мидорима подошел ближе, один из влиятельнейших людей Токио сложил газету и предложил старому другу присесть.
- Я заказал тебе кофе, - с улыбкой произнес он, - если ты все еще любишь со сливками и без сахара.
- Я ненадолго, - ответил Мидорима, присаживаясь. "Хватит с меня кофе на сегодня", - мрачно подумал он. Акаши откинулся на спинку стула.
- Даже не хочешь поговорить с бывшим товарищем?
- Я не хочу говорить о прошлом. - По спине Мидоримы пробежался холодок. - Кроме него нас ничего не связывает.
Он некоторое время молча всматривался в знакомое лицо, пытаясь свести увиденное с воспоминаниями.
- Сейчас я вообще тебя не знаю.
- Что тебе нужно знать? - со вздохом спросил Акаши. - Как я стал вакагасира? Как я понял, что полиция беспомощна? Как я решил, что проще следить за порядком в городе, управляя якудза изнутри? Или... - он прищурился, - как я стал причиной твоих проблем?
- Зачем Куроко гоняется за тобой?
Акаши усмехнулся и покачал головой. Что должно было произойти с человеком, чтобы его больше не волновала причина его страданий? Он следил за Шинтаро с момента его вступления в Шутоку, когда информаторы Аомине сообщили ему о странном человеке, который натравил полицию на кланы, между которыми в тот день должна была быть сделка. Пока Шутоку тщетно пытались выяснить, что происходит, Акаши наблюдал из тени. Мидориме было тяжело, и каждый шаг приводил его все к большим и большим проблемам. Он выстоял. Даже не просто выстоял - стал полноценной частью Шутоку. Вчера ночью Акаши собственным глазами видел, как Шинтаро вышел против Ацуши, а ведь тот никогда не терял самообладания, пока не чувствовал настоящей угрозы. Упрямство Мидоримы, его уверенность, властность, которую он сам в себе еще не заметил, разбудили в Акаши чувство трепетного восхищения. Смотреть, как старый друг обретал поразительную силу, было истинным удовольствием.
- Куроко сейчас единственный, кто не понимает, насколько хрупка граница между нами и полицией. А ведь эта граница лежит прямо под его носом, - Акаши улыбнулся, вспомнив последний разговор с Аомине. - Но он решил меня поймать еще до того, как стал инициатором создания отдела по борьбе с якудза.
- В этом нет смысла, - сказал Мидорима. - Ничего не изменится, поймают они тебя или нет.
- Это знаешь ты, - Акаши отхлебнул кофе, рассматривая подъезжающий к станции поезд, - а он, возможно, мстит за оскорбленную гордость. Я ведь ни от кого не скрывал, почему и куда ухожу из полиции. Потом была пара инцидентов, я выставил полицию не в лучшем свете, за три года много что произошло... И тут ты.
Мидорима удивленно вскинул брови. Акаши посмотрел ему в глаза.
- Да, ты. Куроко помнил мое особое отношение к тебе и ударил наугад, - он улыбнулся, - и почти попал. Уж не знаю, на что он рассчитывал: чтобы после твоей смерти я показался или чтобы опрометчиво кинулся тебя спасать...
Шинтаро поджал губы. Воздух словно раскалился, и каждый вдох отдавался обжигающей болью. Все было до смешного просто. Его всего лишь использовали. Он был даже не пешкой в этой игре - пушечным мясом. И втянули его просто потому, что он подвернулся под руку.
- Так получилось, - продолжал Акаши. - Аомине рассказал мне, как согласился подослать к тебе свою жену по просьбе полиции, как она уговорила тебя зайти на склад.
"Так получилось". Слова бывшего друга все еще эхом отдавались в голове.
- Но Такао подпортил все планы.
Конечно. Такао. Его поступки всегда ломали чьи-то планы, он поступал, как считал нужным, и выигрывал. Неужели весь тот пережитый Мидоримой ужас был частью его спасения? Вот опять. Опять он ему обязан. Теперь обязан всем. Шинтаро почувствовал, как тяжелеет в груди.
- Рано думать, что ты в безопасности, - произнес Акаши. Онемевший Мидорима палил взглядом белую чашку в чужих руках.
- Тебя достанут. Не полиция, так Йосен, не они, так Шутоку с их своеобразным ведением дел, если... - Акаши украдкой взглянул на парня, - ты не перейдешь работать ко мне.
- Иначе меня достанешь ты, верно? - Мидорима мотнул головой в сторону дома Такао. - Ты ведь хорошо все продумал.
Акаши взглянул на балкон, тот самый, с которого Мидорима десять минут назад видел солнечно-нежную улыбку Такао, перевел взгляд на бывшего друга и, заметив уверенность и непреклонность в темно-зеленых глазах, покачал головой.
- Ты не понимаешь, что для тебя же так будет лучше. И для них, если они, конечно, теперь представляют для тебя какую-то ценность.
Мидорима поджал губы. Он не любил эту привычку Акаши лезть в чужую душу без стука: он раскапывал, ворошил потаенное, чаще вслепую, но всегда попадал по свежим ранам. Вот и сейчас этот недостаточно скрытый шантаж вызывал у Шинтаро смешанные чувства. Разум соглашался с Акаши: Мидорима для Шутоку не более, чем источник проблем. Он понимал это, к тому же ненавидел быть обязанным чужим людям. Но что-то неосознанное, прячущееся у гордости за спиной иногда подавало голос, обнажая правду. Он не сможет без них, как они не смогут без него. И если ему придется продать душу, то пусть это будет добровольно.
- Брось эти игры, - жестко кинул Мидорима, вставая из-за стола. - Хочешь злить Куроко - не втягивай меня или Шутоку, они тут тем более ни при чем. Я выплачу долг и вернусь к прежней жизни, остальное меня не касается.
- Советую тебе все-таки обдумать мое предложение.
- Советую тебе забыть о том, что мы знакомы, - произнес Мидорима, оглянувшись, и зашагал к станции.
Светло-рыжие лучи закатного солнца обтекали его крепкое тело по плечам, пряча в плотное теплое свечение. Акаши смотрел ему в спину, пока от яркого света не поплыло в глазах, и откинулся на спинку стула. Отхлебнул остывший кофе и, прихватив край чашки губами, лениво улыбнулся.
Нет, Шинтаро, забыть у меня не получится. Потому что наши жизни теперь связаны крепче, чем ты можешь себе представить.

@темы: хроники шизобретателя-фиголога, midotaka, мячедрочер

Comments

[Гость]

прекрати хуйней маяться, иди дд забивай

[Latishia]

Лол