У этой тьмы твои глаза ч.6

[Latishia]

Автор: Latishia
Беты:  Junigatsu
Пэйринг: Мидорима\Такао (и наоборот), Кагами\Куроко, Аомине\Кагами
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Детектив, AU
Предупреждения: OOC, Изнасилование
Размер: миди (угрожающее макси)
Статус: в процессе
Описание: Это путь в черноту, из которой нет возврата. Выжить удалось немногим. Остаться собой – никому.
Посвящение: Моей шикарной и потрясающей бете.

Часть 6

- Я найду его и перебью там всех как крыс, - прорычал Оцубо и яростно хлопнул дверью. Мидориме не доводилось видеть его таким, он вообще считал Оцубо самым адекватным в клане и не понимал, как его сюда занесло с нетипичной для остальных человечностью. Оказалось, что у всех была темная сторона. Одна мысль не давала покоя: его собственная темная сторона проявилась, когда он пришел сюда, или он пришел сюда, потому что она уже в нем была?
- Давайте успокоимся. - Миядзи присел на край стола. Мидорима старательно смотрел в сторону – одна мысль о том, что там должен сидеть Такао, неуютно отозвалась в груди. – Ты же говорил с Кисе, наверняка есть какая-то информация.
- Кисе тут ни при чем, - отмахнулся Оцубо, - все произошло еще до того, как я вышел из его кабинета.
- Что произошло? – настороженно спросил Миядзи. Оцубо выжидающе глянул на новичка.
- Мидорима?
Шинтаро напрягся. Они с Такао так и не успели обсудить их легенду, и теперь ответ загнал его на шаткие качели: сказать, что Такао избавился от нападавших, или что он убил их сам и по его вине одного из главарей Шутоку похитили?
- Не вынуждай вытаскивать из тебя силой, - предупредил Оцубо с опасным холодком в глазах. – Такао все рассказал мне. На вас напали, тебя вообще подстрелили, а он их убрал. И теперь кто-то вздумал мстить.
Почему даже в такой ситуации, зная, что придут за расплатой – он ведь знал, иначе и быть не могло, Такао все равно подставился вместо него? Что все это шоу «Давай мы скажем, что ты ничего не делал?» было всего лишь ширмой, и он давно выстроил вокруг Мидоримы защитные барьеры? Защитил и сам подставился.
Шинтаро заколотило от бессильной злобы. Придурок.
- Это я их убил, - признался он, не поднимая глаз. Миядзи уставился на него, разинув рот, и только Оцубо смотрел на новичка со странной задумчивостью.
- Ты же говорил… ты же…
- Миядзи, - коротко окликнул Оцубо и вновь обернулся к Мидориме. Тот все еще не решался смотреть в ответ. – Зачем ты это сделал?
Шинтаро поджал губы.
- Ладно, - вздохнул Оцубо, махнув рукой, - я и сам уже обо всем догадался.
- Ну и где нам теперь искать Такао? – спросил Миядзи обреченно.
- Наш человек в полиции достал мне видео с двух камер. Там видно, как кто-то врезается в нашу машину; вторая засняла, как вы уезжаете. По телам не понятно, кто это. Самая нужная информация сейчас на рассмотрении полиции, нам ее никак не достать.
- И что мы будем с этим делать? – мрачно отозвался Миядзи.
- С этим – ничего, - Оцубо к удивлению остальных улыбнулся. - Но я рассмотрел машину нападавших. Очень опрометчиво со стороны Йосена лепить свою эмблему на бак, когда ты едешь кого-то убивать.
- Йосен?! Они-то тут причем?
- Вот и я хотел бы знать. – Оцубо зашагал по комнате. – Проблема одна, и о ней же мне говорил Кисе: есть кто-то третий, который устраивает нам эти подставы. Готов поспорить, что натравить на нас Йосен их рук дело.
Миядзи поднялся с места.
- Значит, надо идти к ним.
- Как ты себе это представляешь? – спросил Оцубо, устало потирая глаза двумя пальцами. – «Мы знаем, что Такао у вас, отдайте его нам»?
- Я проберусь туда, - неожиданно вмешался Мидорима. – Получилось в прошлый раз, получится и в этот.
- Ты башкой ударился?!
- Миядзи хочет сказать, - объяснил Оцубо, - что в прошлый раз никто не знал, где он и как выглядит. Йосен знают, что за Такао придут.
- У меня получится. – Мидорима изо всех сил вцепился в свою идею. – Если не вытащу его, то хотя бы разведаю обстановку, сниму карту, если повезет.
- Этот план идиотский, но единственный. – Миядзи встал рядом с новичком. – Так что я пойду с ним.
- Нам нужно подумать, - бормотал Оцубо, не желая признавать, что на этот раз его руки связаны, - потому что это полное безумие.
- Не о чем думать, - жестко отрезал Шинтаро. - Я виноват – мне платить. А я ненавижу быть должным.
Оцубо посмотрел на него долгим тяжелым взглядом и покачал головой. Новичок наверняка не замечал, что поздно было кому-то платить – он уже влился, стал частью механизма и действовал ему во благо. Оцубо вспомнил разговоры с Такао за последние дни. Как только дело доходило до новичка, Такао напрягался, шутил осторожно, словно с опаской. Он и сам все видел, только поверил слишком поздно. Не в долгах теперь было дело, совсем не в них.



От Оцубо Мидориме достался крохотный наушник: маленькая подушечка, едва заметная в ушной раковине. Нет, он не чувствовал себя шпионом из американских фильмов, скорее, клоуном на детском празднике, потому что ситуация казалась до смешного нереальной. Он не верил, что, возможно, один шаг за порог - и его тут же уберут. У него была цель, и в его планы не входило без нее возвращаться, даже если ему пришлось солгать Оцубо.
- Надеюсь, вы не рассчитывали, что я отпущу вас одних, - тут же прозвучал голос в наушнике. - По всему периметру стоят наши люди. Одно слово - и вломятся внутрь.
Миядзи прикрыл ухо ладонью и, широко улыбаясь, шепотом спросил:
- Он что, серьезно думает, что мы будем ими рисковать?
Мидорима неверяще уставился на своего напарника. Что-то почти братское было в его глазах. Светло-ореховая радужка светилась не вынужденным, а почти семейным доверием. Ему не придется рисковать в одиночку, и от этого осознания было… странно.
Дом клана стоял на отшибе города, поэтому Мидорима пребывал в непробиваемой уверенности, что, начнись пальба, никто и не услышит. Огромная территория, огороженная забором, который перепрыгнуть мог разве что пес, двухэтажное здание по центру, на вид совершенно нежилое. Самое то, чтобы промышлять грязным бизнесом.
Только одно беспокоило Мидориму в эту секунду. Не охрана на всех дверях особняка, не риск быть застреленным раньше, чем они успеют показаться из-за деревьев. До главных дверей от ворот - тридцать метров. Если в худшем случае, который он не мог не взять в расчет, Такао придется тащить на себе, им и половину пути не пройти.
- Двери перекрыты. Что будем делать? – еле слышно шепнул он. Миядзи пожал плечами.
- Этих двоих уберем и пройдем внутрь. Если только ты не знаешь о каких-нибудь подвальных дверях.
- Любой шорох привлечет внимание, нам нельзя ошибиться.
- У тебя есть другие варианты? – огрызнулся Миядзи. Мидорима молча смотрел куда-то в сторону второго этажа, и его тяжелый задумчивый взгляд не сулил ничего хорошего. – Ты серьезно?
- Если пройти за той машиной, то никто и не заметит. На втором этаже открыто окно.
- Значит, там кто-то есть! – шипел Миядзи раздраженно.
- А если нет?
Иногда Миядзи так сильно раздражала самодовольная морда новичка, что хотелось познакомить ее с коленом. Но, к его удивлению, план сработал. Им удалось не только забраться на крышу, но и влезть в окно незамеченными, пусть и пришлось с некоторым сожалением закопать ботинки в мягкую влажную землю – звук ступней по черепице звучал тише ветра в листве.
- Кажется, здесь никого, повезло, - прошептал Миядзи, когда они оказались в темной комнате.
- Какого черта…
Мидорима позади прогуливался перед стеллажами, подсвечивая телефоном этикетки на коробках. Миядзи выглянул из-за его плеча.
- Разбираешься в химии?
- Достаточно, чтобы распознать наркотики.
- У Йосена подставная корпорация сладостей, - объяснил Киёши. - На деле они торгуют наркотиками.
- Надеюсь, не совмещают, - мрачно буркнул Мидорима.
- У них вдвойне больше поводов копать. Это с ними у нас была сделка, которую ты умудрился сорвать.
Мидорима неразборчиво промычал в ответ, все еще заинтересованно рассматривая содержимое стеллажей.
- А главное, знаешь, как глупо все получилось? – Односторонняя беседа Миядзи совсем не смущала. – Мы ждали контрабанду из Китая, а желторотые груз перепутали. И вместо ящиков с оружием нам пришли с наркотой, спрятанной в статуэтках Будды. – Он засмеялся. – А кто-то из наших еще тогда говорил, типа, карму себе портим! Но мы совсем не парились о карме, когда решили продать Йосену эту наркоту за сотку. А тут ты, - Миядзи улыбнулся молчащему затылку и облокотился на стеллажи, - очкастое правосудие, зарулил к нам на склад.
- Пойдем, - произнес Мидорима, что-то похватав с полок. Миядзи раздраженно фыркнул.
- Я тебе тут рассказываю, а ты!..
- Если тебя схватят, второй раз я тебя вытаскивать не буду.
- Зануда. – Миядзи покачал головой и уставился на тонкую бутыль в заднем кармане мидоримовых джинсов. – Это что за хрень?
- Хлороформ, судя по надписи.
- В формулах шаришь?
- Поступал в медицинский. – Мидорима подошел к двери и прислушался. – И предугадывая твой вопрос – нет, я не врач.
- А…
- Теперь заткнись, - посоветовал Шинтаро и выглянул из-за двери.
В коридоре никого не было. Мидорима было подумал, что в доме вообще никого нет, настолько густой и сонной была тишина, как вдруг в одной из дальних комнат зашумел телевизор, и под скрип автомобильных колес раздался гомон недовольных голосов. Мидорима направился к комнате, но Миядзи, схватив его за плечо, тут же зашипел в ухо:
- Ты придурок? Водички попросить пошел?
- Я просто послушать, - мигом взъелся Шинтаро. - Они могут взболтнуть лишнего.
- Поэтому мы зайдем в соседнюю. Я был тут когда-то, у меня есть идея.
Подхватив его за предплечье, Миядзи повел Мидориму в соседнюю комнату. В полумраке пустого помещения несколько стеклянных коробов испускали неоновый голубоватый свет, ложившийся на темный пол полукружьями.
- Я никогда не думал, что буду так сильно радоваться аквариуму, - выдохнул Миядзи и двинулся куда-то вглубь.
- В этом доме вообще кто-нибудь есть? – тихо произнес Мидорима, все еще опасаясь быть услышанным.
- Кому захочется торчать в этом зверинце?
Мидорима огляделся. И правда, в светящихся кубах, едва заметные среди зелени и камней сидели экзотические животные. Это почему-то не особенно удивило - месяцы общения с якудза приучили его к тому, что у тех были свои причуды. Шинтаро встал рядом с Миядзи и уставился в аквариум. Соседняя комната – как на ладони.
- Я понимаю, что с твоим цветом волос проще всего сойти за тропическую рыбку, - Миядзи дернул новичка за рукав, притягивая ближе к краю аквариума, - но давай-ка ты не будешь светиться?
Но Мидорима стоял как вкопанный, уставившись по ту сторону стекла. Киёши заметил телевизор гораздо позднее. А на экране, судя во всему, уже заканчивалось то, ради чего люди Йосена решили смотреть запись. Мидорима жестко, с оттяжкой добивал одного из их людей, а за спиной не своим голосом надрывался Такао. Зрители голосили, возмущались, кто-то жалел, что не мог найти Мидориму и выкинуть в океан. Но когда тот притянул Такао к себе и поцеловал, недовольные возгласы людей тут же сменились смехом и свистом.
Миядзи смотрел на Мидориму. Мидорима затравленно посмотрел в ответ. И в глазах больше не безрассудство, смешанное со слепой смелостью, - только горечь. Киёши кивнул. Он все понимал, он знал причину, видел своими глазами, как запустилось чертово колесо, хотел остановить, но было слишком поздно. Поэтому просто кивнул.
- Отделать бы этого мальца, которого привезли вечером, - мечтательно протянули за стеклом. Мидорима вскинул голову и, прищурившись, уставился на бандитов.
- Ага, потом тебя Мурасакибара-сама так отделает… - предупредил второй.
- Вы не слышали, что ли? – удивился третий. – Его же перевезли в другое место.
- Какое?
- Химуро-сама запретил говорить.
Миядзи шепнул: «Пошли отсюда», но Мидорима вскинул ладонь, призывая молчать.
- Пфф, - фыркнул первый, - он всего лишь любовник босса, а боишься ты его больше, чем самого босса.
- Я знаю, что ты новичок, поэтому мозгов у тебя сейчас, как у зверюшек Мурасакибары-сама, - тише добавил второй. – Но если он тебя сейчас услышит – останешься без языка.
- Мидорима, надо уходить, Такао здесь нет.
- Нет. У меня есть другая идея.
В коридоре кто-то громко и торопливо говорил. Голос - к счастью, один - становился все отчетливее и ближе. Миядзи в панике вцепился в плечи Мидоримы и с силой тряхнул.
- Я же говорил! Мы попали из-за тебя, идиот!
Он заметался по комнате, что-то выискивая и приговаривая «черт, черт, черт». Мантра не спасала, путей отхода не было.
- Нужно сделать что-то такое, после чего он выйдет, даже не заметив нас.
- Что? – оскалился Миядзи. Чем громче звучал голос, тем торопливее становилось его бормотание. – За шкафом нас увидят, террариумы слишком маленькие, штора закроет только по плечи…
- Штора, - констатировал Мидорима. Он резко подхватил Миядзи под плечи и усадил на подоконник. Тот уставился на него огромными глазами.
- Бежать через окно не выйдет, пока будем открывать, только шума наделаем.
- Когда он зайдет, тебе нужно застонать, - мертвенно-спокойным голосом объяснил Мидорима. Миядзи удивленно вскинул брови. А когда новичок, резко раскинув его колени, устроился между бедер, даже рот открыл.
- Какого?..
- Застонать, понятно? – спросил Мидорима, закидывая чужие руки себе на плечи. Это оказалось проще всего – Миядзи от удивления напрочь потерял контроль над телом.
- …придется кормить этих жутких игуан, - прозвучало из открывшейся двери. Судя по всему человек говорил по телефону. Когда он зашел в комнату, Мидорима зарычал в чужое ухо «давай», и Миядзи застонал: громко, неуклюже и совершенно неестественно. Шинтаро с силой вцепился зубами в плечо под свитером, и нескладный стон превратился в надрывный, теперь уже более натуральный рык. Испуганный возглас, ругань, извинения, вырвавшиеся из чужого рта неразборчивым комом, растворились за дверью сразу после хлопка. Избавившись от проблемы, Миядзи оттолкнул Мидориму за плечи и, спрыгнув с подоконника, гневно зашипел напарнику:
- Ты охренел?! О таких вещах предупреждать надо!
Шинтаро все еще стоял лицом к окну, и Миядзи пришлось развернуть его за плечо.
- Я с тобой говорю! Ты меня укусил, мать твою!
Но Мидорима все еще избегал его взгляда, низко опустив голову. Киёши скрестил руки на груди, прищурившись.
- Тебе смешно, - недовольно констатировал он. - Ты же ржешь надо мной, чертов кактус!
- Ничего подобного, - сухо ответил Мидорима подрагивающим голосом. Он мазнул ладонью по губам, словно пытаясь стереть наползающую улыбку. Миядзи покачал головой, не скрывая собственной легкой улыбки. Но он ни за что не признает, что план был хорош.
- Теперь разделимся.
- Что ты задумал?
- Я хочу выбить информацию из того, кто ею гарантированно владеет, - сказал Мидорима, и его глаза, чуть подсвеченные голубоватым светом террариумов, стекленели. – И он тот, кто находится в соседней комнате. Или под нами.
- Как… - только и выдохнул Миядзи. Мидорима мотнул головой в сторону соседней комнаты.
- Они сказали, что их могут услышать. И если здесь нет третьего этажа, то варианта у нас два. Я пойду на первый этаж, ты - в следующую комнату по коридору.
Миядзи зажмурился, потирая пальцем переносицу.
- Если я правильно помню, в твою комнату ведет еще и дверь из туалета. Зайти в него можно из коридора. - Он двинулся по комнате, время от времени поворачиваясь то налево, то направо. – Дверь напротив лестницы, замаскирована под стену – ошибка проектировки. Взломаешь замок как я показывал. Окажешься внутри, нужная комната справа.
- Тебе тут экскурсию устраивали? – Мидорима усмехнулся, принимая из чужих рук три тонких крепких отмычки.
- Давай поторопимся, - шепотом сказал Миядзи и выглянул за дверь. – Пятнадцать минут на все. Не успеваем достать информацию, вырубаем его и уходим отсюда. Минимум шума и максимум скорости, понял? – спросил он, оглянувшись. Мидорима подтолкнул его в пустой коридор и вышел следом.
- Рискуем, - одними губами произнес Киёши. Мидорима кивнул и, шепнув «я все продумал», направился к лестнице. Он действительно все продумал. И в его планы не входило втягивать Миядзи. До соседней комнаты было слишком далеко, чтобы кто-то мог услышать голоса, но до главаря клана это не дошло.
Мидорима спустился по лестнице и выглянул. В коридоре стояли трое. Он огляделся. Дверь в шаге, на стене выключатель, пока они выйдут из ступора и дойдут до него, пройдет полминуты. Мидорима осмотрел замок на двери. Пятнадцать секунд только на взлом.
- Миядзи сказал, что мы стартуем через двадцать минут. У вас пять минут – добежать до нас, - прозвучало в наушнике. Голос какое-то время молчал и вновь раздался в тишине, нервный, напряженный. – Мидорима, успей, пожалуйста.
Шинтаро глубоко вдохнул. И щелкнул выключатель на стене. Комната погрузилась в темноту, и Мидорима тут же рванул к замку, отточенным движением вгоняя отмычки в скважину. Голоса, тихие и неторопливые, зашумели в темноте и начали приближаться, с каждой секундой громче и разборчивее. У Мидоримы сердце стучало в ушах с грохотом приближающегося поезда. Чужие руки шарили по стене в поисках выключателя, собственные – потели, едва не роняя отмычки из пальцев. Замочные штифты еле слышно щелкнули, сжав одну из них. Мидориму бросило в жар. В панике он дернул зажатой отмычкой, едва не ломая металл. Липкий страх обволакивал параличом вдоль пальцев. Мысли в голове разлетались стайками испуганных птиц.
- Да где эта хренова кнопка?! – раздалось в двух метрах. Мидорима прикусил губу.
«Я должен его спасти!»
Замок щелкнул, и ручка поддалась ладони. Мидорима, не поднимаясь с колен, приоткрыл дверь и втиснулся в узкую щель, как можно тише прикрывая дверь за собой. Кафель под головой ощущался как глыба льда. Шинтаро вдохнул воздуха пересохшим ртом, легкие поддались со второй попытки, словно до этого он вообще не дышал. За дверью в комнате кто-то переговаривался. Мидорима приоткрыл дверь и осмотрелся. На диване у дальней стены сидел мужчина, раскинув широченные руки на спинке. Второй стоял над ним и за что-то раздраженно отчитывал.
- Ты правда не понимаешь, насколько это было рискованно?
- Зато весело, - лениво ответил первый. Туманный взгляд гулял по комнате, изредка исчезая под ресницами. Мидорима знал, что это значит. Он видел подобные взгляды. Только у наркоманов были такие сонные, плывущие глаза-зеркала.
- Ацуши… - устало выдохнул темноволосый парень, - ты же их босс. Какой пример ты им подаешь? Провоцировать другой клан вместо того, чтобы по-человечески поговорить?
- Хм… - задумчиво произнес тот, оказавшийся главарем Йосена. – Думаешь, согласятся на то, чтобы мы убили четверых шутоковцев?
- Ты знаешь, о чем я.
- Муро-чин, – мягко произнес Ацуши, притягивая к себе чужие руки. Тацуя поддался порыву и сел на огромные колени – на фоне этого небоскреба Химуро казался совсем подростком.
- Я бы убил всех, - буднично произнес Мурасакибара, словно рассказывал, чего бы ему хотелось съесть на ужин, - и этого щенка, и всю их верхушку. Я перебил бы весь клан. Я ненавижу насилие, но сейчас бы я убил всех. И мне бы даже вакагасира разрешил, представляешь?
Босс Йосена огладил узкие плечи, обтянутые халатом, но Химуро скинул его руки и слез с колен.
- Завтра я поеду к Такао следить, чтобы твои подчиненные не натворили лишнего и не развязали нам войну.
Они долгое время перекидывались тяжелыми взглядами, но сдаться пришлось Мурасакибаре.
- Уходи, - непреклонно объявил Тацуя, – я иду спать.
На секунду маска детской непосредственности слетела с лица Мурасакибары, что-то звериное, угрожающее мелькнуло в глазах, и он медленно потянулся рукой к карману. Но, достав конфету, он безразлично пожал плечами и вышел из комнаты. Когда дверь закрылась, Химуро присел на край дивана, беспомощно приваливаясь к спинке, к месту, где лежала широкая ладонь. Мидорима не спешил выходить. Все складывалось слишком удачно, и ожидание подвоха обострило инстинкты до предела. Химуро резко поднялся, услышав звук воды в туалете, и приблизился осторожными шагами. Он и слова сказать не успел: стоило ему переступить порог комнаты, как чужая рука перехватила поперек груди, и к губам прижалась чуть влажная ткань. Один вдох – и Химуро обмяк в руках Мидоримы.
Шинтаро мог бы выбраться через окно, перетащить заложника – сознание подкинуло неожиданное слово совершенно безотчетно – ближе к деревьям, где в темноте их никто не заметит. Но он не стал этого делать. Безрассудство говорило в нем, не иначе, ведь зачем бы ему проходить по коридору с приставленным к шее одного из важнейших людей Йосена ножом, мимо ошарашенных членов клана? Зачем ему выходить через главные двери мимо вынужденно молчащей охраны, стоящей у дверей с перекошенными от злости лицами?
Потому что замешанная с упрямством месть не позволяла ему сбежать поджав хвост. Лимит терпения закончился с пропажей Такао. Время возвращать долги.
К тому времени, как он дошел до ворот, люди в особняке бегали по этажам, самые быстрые уже бежали в его сторону с оружием наперевес. Он знал, что ему нужно две секунды: развернуться, закинуть Химуро на плечо и бежать со всех ног, как знал и то, что для получения пули в затылок хватит одной. Но за спиной взвизгнули колеса, и Мидорима, даже не рассматривая машину, втолкнул безвольное тело в салон и сам втиснулся в открытую дверь уже на ходу – джип сорвался с места за мгновение до того, как пули влетели в асфальт под колесами. Они гнали по пустой дороге до города, обходными путями и переулками. Оцубо - за рулем, Миядзи рядом с ним, намертво прилипнувший к боковому зеркалу, Мидорима позади с обмякшим чужим телом.
- Кто это? – низко заговорил Оцубо с опасными напряженными нотками в голосе. Миядзи оглянулся и, повернувшись обратно, покачал головой.
- Кто?! – взревел Оцубо так, что Мидорима вздрогнул.
- Это Химуро, - неохотно ответил Миядзи. Тайске с силой вмазал ладонями по рулю и чертыхнулся.
Мидорима никогда раньше не видел, чтобы Оцубо кричал. Это даже не было похоже на крик – его ругань, умеренная, но невыносимая по силе, давила. Каждая выверенная пауза, каждое слово, слетавшее с его губ, имели вес и били в цель.
- Ты развяжешь войну, - объяснял он уже спокойнее, когда они вернулись обратно в клан. - Ты выкрал самого важного человека для главы Йосена и…
Оцубо тяжело выдохнул и рухнул в кресло в общем зале.
- В этом мире так не делается, Мидорима. Да, мы вляпались в твою дурацкую затею и, раз уж нам не удалось вытащить Такао, нужно было просто уходить. Все решается переговорами.
- Ну так давай, - холодно парировал Шинтаро, скрестив руки на груди, - реши переговорами.
- Ты просто… - Оцубо замолк на полуслове и лишь с тоской покачал головой. – Ты не знаешь Мурасакибару. Он не в себе, он безумен. Особенно если что-то едет наперекор его планам.
- В его планах и не было вернуть Такао! – гаркнул Мидорима, сжав руками подлокотники кресла, на котором сидел глава. Оцубо медленно отклонился назад, избегая тяжелого, колючего взгляда. Мидорима зажал его в угол, сам того не понимая. – Они перевезли его в другое место, потому что знали, что мы придем. А от твоих переговоров они разве что вернут его по частям, посылками!
Шинтаро задышал, часто и торопливо. Он сам не заметил, как вывалил словесный бардак, круживший в его голове с момента, когда Оцубо слетел с цепи – а дышать забыл. Он резко выпрямился, нервно передернул плечами и сел на дальний диван. Внутри все еще расплескивался потревоженный сосуд с тщательно сдерживаемой яростью.
- Может, в его идее был смысл, - вмешался Миядзи, до этого наблюдавший ссору издалека. – Хотя ты псих, честно тебе скажу, - пробормотал он, кинув беглый взгляд на новичка. – Теперь мы можем предложить равноценный обмен.
- Ацуши не согласится.
Все трое обернулись туда, где лежал их пленник. Химуро, плывущий, растерянный, с трясущимися руками, сел на полу, плотнее запахивая полы халата.
- Вам проще меня убить, - совершенно спокойно добавил он, - потому что он никогда не согласится на обмен. Вы убили наших людей, о какой равноценности вы тут говорите?
- Кажется, нам ничего не остается, кроме как позвонить вакагасира. - Оцубо поднялся с места и махнул Миядзи. - Ты со мной. Мидорима, Химуро на тебе.
Шинтаро проводил их взглядом и уставился на пленника. Тот откровенно игнорировал его взгляд, рассматривая потолок.
- Значит, это ты Мидорима, - задумчиво сказал Тацуя, словно ни к кому конкретно не обращаясь.
- Если ты сейчас будешь отчитывать меня за то, что я убил твоих людей, то лучше закрой рот.
- Он говорил о тебе.
Шинтаро впился нервным взглядом.
- Бредил, - равнодушно кинул Химуро. Горло дернуло колючим - первые слова дались не сразу, запнулись на пересохших губах.
- Что... - Мидорима глотнул воздуха, возвращая прежнее спокойствие. - Что вы с ним сделали?
Химура смотрел в ответ нечитаемым взглядом, не моргая. Мидорима всерьез подумал, что, возможно, ему удастся удержаться от избиения, но от одного удара вряд ли. Под кожей уже зудело, разгораясь, едкое раздражение. Оцубо с Киёши ввалились в комнату, спешащие и взъерошенные. Ему что-то говорили о том, что теперь все дело за решением вакагасира, что им нужно куда-то ехать, что-то решать, а он смотрел на Химуро и видел хрупкого юношу в теплом халате. И у Мидоримы никем не успокоенная ярость и пистолет в двух метрах. И контроль, сочащийся из распахнутых шлюзов, который он все еще не мог вернуть. Это приводило в еще больший ужас, чем возможные багряные разводы на светлой пушистой ткани халата.
Пришлось хватать все как было, заодно и Химуро, нестись до машины. Оцубо торопил, не скрывая нервозности, и в салоне джипа она звенела, перекидываясь с человека на человека: сидящий впереди Миядзи покусывал костяшки пальцев, жадно уставившись в окно, Оцубо был за рулем, и его обычно безмятежное лицо застыло тяжелой маской. Даже Химуро давил из себя показное равнодушие и тайком нервно сжимал ладонями колени. Мидорима поглядывал на него украдкой и не мог отогнать вопрос: неужели боится? Не нужно было знать детали, чтобы понять, что их ждет обмен. И сколько нужно иметь уверенности в людях, для которых ты ценен лишь практически, чтобы бояться быть брошенным среди чужих? Боялся ли Такао, что бросят, не вытянут? Мидорима смотрел на побелевшие от напряжения ладони Оцубо на руле и понимал: не бросят. Можно сколько угодно быть несчастливым талисманом клана, волочить за собой неприятности, но они и без него выгрызут Такао из беды. Может, ему и быть тут не стоило? Никто не просил, не приказывал, он по своей воле оказался с ними в машине. В груди Мидоримы тревожно екнуло.
- Выходим, - коротко приказал Оцубо. Шинтаро глянул на заложника, тот только криво улыбнулся.
- Не надо меня тащить, я не сбегу.
Каково же было удивление Мидоримы, когда они оказались около склада. Того самого склада. Шинтаро на секунду привалился к дверце джипа и перевел дыхание. Узнал даже в темноте: пристань, портовые краны, раздутые бока контейнеров в рядах позади складов. Оцубо обернулся и молча мотнул головой. Специально ли промолчал, потому что тоже вспомнил, - неизвестно. В глазах горело намерение вытащить Такао несмотря ни на что и побыстрее; вряд ли ему было дело до кого-то еще.
Когда тяжелая дверь склада захлопнулась за спиной с режущим визгом, Мидорима торопливо заозирался по сторонам, чувствуя, как ноют уже зажившие ушибы и переломы. На складе было темно, только светодиодные лампы под потолком в центре ложились квадратом холодного света, а углы утопали в черноте. Двенадцать человек из Йосена против трех из Шутоку. Мидорима начал вспоминать, как приходилось тренироваться с Миядзи и другими соклановцами одному против троих, и Киёши, едва слышный сквозь яростные возгласы партнеров по бою, убеждал: «Сдохни, но троих утяни за собой». Мидорима начал вспоминать и прикидывать шансы.
А потом увидел Такао. Он стоял, чуть привалившись к одному из йосеневцев, и скользил мутными глазами по пыльному полу, затем вскидывал вверх к потолку и медленно моргал тяжелыми веками. Оброненное Киёши шелестящее «твою мать...» толкнуло Мидориму в спину, и в следующий момент, когда он понял, что делает, он уже стоял в пяти метрах от Мурасакибары. Глава Йосена с высоты невероятного роста лениво осматривал свою главную проблему.
- Давай не будем ломать комедию, - холодно произнес Мидорима. Ацуши чуть прищурился, и слова липкой патокой полились с губ.
- Я не собираюсь с тобой говорить, насекомое.
- Я убил твоих людей, - добавил Шинтаро громче, и его голос, неожиданно жесткий, загудел в пустом складе. - Я твоя проблема, поэтому тебе придется решать ее со мной.
Напряженно застывший рядом Миядзи дернул его за свитер на пояснице и пальнул гневным взглядом, словно спрашивающим: «Ты совсем из ума выжил?» Мидорима не видел его взгляда, но сам это понимал. Понимал и ничего не мог сделать: сил хватало лишь на то, чтобы смотреть Мурасакибаре в глаза, когда взгляд невыносимо тянуло к дрожащему силуэту Такао.
- Эта проблема решится, когда ты сдохнешь, - объяснил Ацуши совершенно беззлобно. Мидорима сжал кулаки и процедил сквозь зубы:
- Ну так поторопись.
- Никто не будет никого убивать.
Он обернулся на голос. Обретя плотность, воспоминание из прошлого выскользнуло из темноты и направилось к ним. Призрак старой жизни ничуть не изменился, даже лицо сохранило прежнюю мягкость; лишь взгляд с живым опасным огоньком стал жестче и увереннее.
Призрак остановился между двумя группами, и якудза, не сговариваясь, низко поклонились. Он с легкой улыбкой на губах смотрел на Мидориму, а тот, все еще неверяще, растерянно, - на него.
- Кто же мог знать, что мы так встретимся, Шинтаро.
Мидорима вздрогнул от того, как вспышкой перед глазами мелькнуло воспоминание. Комната, битое стекло под ботинками, чьи-то хрипы, выстрел и точно такое же, только тревожное и тихое, «Шинтаро».
- Акаши-сан, мы ждем вашего решения.
Вакагасира окинул взглядом своих подчиненных из обоих кланов и добродушно фыркнул.
- Какое здесь может быть решение? – медленно, почти ласково произнес Сейджуро, словно разжевывая банальную истину ребенку. – Вы меняетесь и возвращаетесь домой.
- Он убил моих людей, - сказал Мурасакибара, и мягкое неохотное бормотание наполнилось мрачной озлобленностью.
- И раз я здесь, значит, такого больше не произойдет, верно, Шинтаро? – Акаши улыбнулся уголками губ, но Мидорима промолчал. Глава кланов посмотрел на Мурасакибару, и его улыбка медленно, как произносимые им слова, исчезла с губ.
- Потому что все знают, что происходит с теми, кто ослушался моего приказа, - голос Акаши ухнул в тишину.
Наверное, действительно знали. Нацепивший маску равнодушия Мурасакибара даже не смотрел в их сторону, Оцубо и Миядзи больше не держали руки Мидоримы. В общем молчании Акаши подошел к Шутоку и, кинув короткий взгляд на Шинтаро, подхватил их пленника под локоть и повел к своим. Химуро без лишних слов подчинился и встал рядом с Мурасакибарой, как только оказался рядом. Когда настала очередь Такао, Акаши обхватил его за плечи, потому что парня качало из стороны в сторону. Уже рядом с Шутоку, когда он ослабил хватку, Такао едва не рухнул на пол - рухнул бы, не подхвати он его под лопатки. И остальной мир перестал существовать.
Шинтаро обнял его одной рукой, а второй огладил пылающее лицо. Такао поддался ладони, чуть отклонился и заглянул в глаза. Стылая вода, затянутая туманом, дрогнула мелкой рябью – узнал. Сердце заколотилось, и Мидориме пришлось вдохнуть поглубже – дышал собственным ужасом вместо пыльного воздуха. Трогал, убеждался, проверял еще раз, беглыми прикосновениями по чужому телу. Открыл рот, а вслед за вопросом гнался горький тяжелый ком. Не успел, не досмотрел, сглупил, виноват.
- Ты в порядке? – произнес как можно спокойнее, а во рту – песок, и слова царапались друг от друга и вываливались невразумительной кучей. Он слышал свой дрожащий голос и безуспешно пытался успокоиться. Потому что внутри все взрывалось, откалываясь по кускам, а в чужих мутных глазах так и не было ответа. Чужое дыхание, слабое и горячее, таяло на коже – Мидорима проверил, мазнув пальцем по губам.
- Ты в порядке? – снова и снова повторял Шинтаро дурацкий вопрос. Ничего другого в голове не было, в мозгах – абсолютный вакуум. Акаши за плечом Такао задумчиво, внимательно смотрел в лицо Шинтаро. Парень это видел, вернее, это видел другой Шинтаро, не тот, который метался, распаляясь где-то под сердцем, в надежде достучаться до чужого сознания. От этого Шинтаро в эту секунду ничего не осталось и ему было плевать, что он совершенно не знал человека, который занял его место.
- Что мне для тебя сделать? – он приподнял ладонью лицо Такао, и тот едва заметно покачал головой. Нахлынувшая волна ужаса отступила с тихим шипением.
- Ты меня слышишь?..
- Домой, - одними губами пробормотал Такао. Мидорима судорожно вздохнул и подхватил парня на руки.
- Таких проблем могло не быть, если бы ты работал на меня, - напоследок произнес Акаши.
Работать? На него? Они не виделись лет пять, Акаши оказался главным среди тех, кого он искренне ненавидел, теперь не потому что так принято, а потому что своими глазами увидел, на что они способны.
- Нет.
- Я все же советую тебе подумать.
Дверь гремяще распахнулась, накидывая на Мидориму и без того не отпускающее чувство дежа вю. Он оглянулся, замечая, как дюжина полицейских врывается в склад и кидается врассыпную, а когда повернулся обратно, Акаши рядом уже не было. Несколько йосеневцев бежали в противоположную от облавы сторону, ко второму выходу из склада. По глупости или прикрывать вакагасира – неизвестно, потому что остальной клан вместе с главой так и стояли на месте. На секунду склад превратился в одно сплошное месиво из грохота, топота ботинок, угрожающих криков полиции. И Мидорима стоял посреди хаоса с канувшим в бессознанку Такао на руках, а за плечами нерушимой стеной держались Оцубо и Миядзи.
Через несколько минут беспорядок прекратился. Полицейские, судя по всему, никого не поймали и начали выходить из склада, недовольно переговариваясь.
- Я ловил его три года.
Мидорима повернулся и едва не отскочил от неожиданности. Кажется, прошлое решило сегодня с лихвой напомнить о себе. Это был не призрак, это был кто-то из другой жизни, из той, где Мидорима не знал о якудза, не влезал в неприятности и счастливо проживал в серой действительности. На него внимательно смотрели водянистые, полные раздражения глаза Куроко Тецуи.
- Три года, Мидорима-кун, - с нажимом повторил он. Сегодня прошлое решило напомнить о себе, а время – о том, что никому не дает остаться собой. Некогда мягкий неконфликтный однокурсник зачерствел, наточив свои острые углы. Тихая угроза мерцала под прозрачной голубой радужкой.
- Ты хотя бы представляешь, скольких сил мне стоило дойти до этого момента, когда он был почти в моих руках?
- Не представляю.
Он не язвил – действительно не представлял. До уставшего мозга просто не доходила абсурдность ситуации, абсурдность того, насколько тесным и опасным для самого себя был этот мир. Его жизнь и без того походила на безумное бесконечное шапито, где он выплясывал под хлыст дрессировщика, а теперь и вовсе дошла до крайней точки нелепости.
Куроко сжал зубы.
- Мидорима Шинтаро-сан, вы задержаны по подозрению в убийстве четырех человек и причастности к торговле наркотиками, - отчеканил он. За спиной охнули. – Прошу проследовать за нами в участок, иначе мы будем вынуждены применить грубую силу.
Мидорима глянул на бледное лицо Такао, перевел взгляд на Йосен, которые без зазрения совести спокойно покидали склад, на Куроко…
Устал. Как же он смертельно устал. Падать, вставать, падать, вставать и снова – прямиком в омерзительную дурнопахнущую реальность. Внутри стало неожиданно тихо. Примирился, успокоился, ведь было бы странно так просто уйти, вернуться в пропахший хвоей салон джипа, слушать язвительные шутки Миядзи, приводить в порядок Такао…
Мысль выстрелила мгновенно. Такао.
- Я бы хотел попросить тебя об одолжении, - спокойно сказал Мидорима, - можешь считать, что по старой дружбе. Разреши мне доехать до дома. Я доставлю босса обратно и сам приеду в участок.
Куроко испытующе смотрел на него.
- Если ты вздумаешь сбежать…
- Куда? – Шинтаро слабо усмехнулся. – Моя жизнь и так разрушена, мне незачем доламывать то, что от нее осталось.
Миядзи принял визитку из рук полицейского, громко заявив, что Мидорима – идиот. Тот спорить не стал, лишь, получив кивок и предупреждение: «Если не явишься через два часа, поймаю и посажу в изолятор», вместе с Оцубо и Миядзи направился прочь из склада.
Оказавшись внутри машины, Мидорима уложил Такао головой на свои колени и стянул с себя свитер, тут же комкая. Затем забрал протянутую Миядзи бутылку с водой, плеснул на ткань и принялся вытирать чужое лицо. Такао тут же приоткрыл глаза, осоловело хлопая ресницами, и слабо выдохнул:
- Воды.
Мидорима аккуратно приподнял его за затылок, слегка наклонил бутылку и, дождавшись, пока Такао напьется, уложил обратно. Почувствовав себя в надежных руках, Такао расслабился, вновь закрыл глаза и, слизнув воду с губ, хрипло спросил:
- Мы домой?
- Да, - ответил Мидорима, продолжая водить влажной тканью по щекам, вискам, лбу.
- Придурок, не надо было за мной идти, - Такао говорил, не открывая глаз. – Все вы придурки, а я самый главный идиот.
Голос, надтреснутый, сиплый, шелестел в тишине, и Мидорима дрожал внутри, чувствуя, что этого момента, этой секунды необъяснимой близости и нежности он так боялся. В солнечном сплетении трепетало, ширясь волнами тревожного тепла.
- Тебе лучше молчать.
- Я бы хотел молчать. – Такао вскинул руку, побелевшие пальцы дрожали. – Я бы хотел не ждать, когда ты придешь за мной. Я бы хотел не таять от твоих прикосновений, не желать видеть тебя каждую секунду моей гребаной жизни. Я бы хотел не знать тебя вовсе.
Мидорима не заметил, как стих двигатель автомобиля и опустел салон. Джип стоял припаркованным к привычному месту за особняком клана. Шинтаро откинул свитер в сторону и коснулся пальцами лба – пылает так, что кожа жжется.
- Ты просто трогаешь мой лоб, а я уже растекаюсь, - с горечью рассмеялся Такао, пряча лицо в сгибе локтя. – Я даже гуглил на днях. Лимский синдром это называется, представляешь!
Его смех раскололся и рассыпался хрипотцой. Мидорима глупо смотрел в его лицо, чувствуя, что сердце раздулось на величину легких и обезумевше бьется в грудной клетке с такой силой, что тело едва не качает. Мозги не соображали - куда там, когда сердце едва не лопалось от переполняющих чувств от неверия до ужаса.
- Что? – глупо отозвался Мидорима; его голос затухает, словно эхо. Такао убрал руку и открыл глаза: в синеве плескался пьяный, горький туман. Обреченность, перемешанная с радостной тоской, жарко жглась. Шинтаро смотрел на невероятный коктейль в ошеломительных глазах, наконец понимая, что это то, каким был Такао. Тем, кто лезет в петлю, искренне смеясь.
- Я влюбился в тебя, придурок.
Мидорима все еще глупо смотрел в его лицо, на печальную улыбку, в два непроглядных омута с устрашающей глубиной. Ничего не произошло, мир не рухнул, сердце не взорвалось. Истребитель, пронесшийся перед глазами с оглушающим гулом, взмыл ввысь, оставляя Мидориму стоять на земле с пугающим ощущением правильности происходящего.
- Я… - голос дрогнул. – Мне нужно ехать в участок. Поезда как раз начинают ходить. Я попрошу кого-нибудь забрать тебя.
Он вышел из машины, бережно переложив голову Такао на сиденье, и, набрав смс Миядзи, зашагал по дороге навстречу занимающемуся рассвету. Оставшийся в машине Такао развернулся на бок и до боли в переносице вжался лицом в спинку. Обивка пахла травяным запахом Мидоримы: невыносимой горечью полыни, и успокаивающим – бергамота. Вдыхал глубоко и часто, чувствуя, как начинает задыхаться, а в горле уже распухало колючее, кислое.
Такао подтянул колени к груди, обнимая себя до хруста. Если он наконец выговорился, то почему не становится легче?

Примечания:
Лимский синдром - противоположен Стокгольмскому синдрому, т.е. когда мучитель/тиран/ваш вариант со временем начинает испытывать нежные чувства к жертве/заложнику

Download Reamonn Weep for free from pleer.com

@темы: kuroko no basket, хроники шизобретателя-фиголога, мидотака, мячедрочер

Comments

[tussisque]

Как-то все оч напряженно и больно. Так больно, что горло раздирает от невозможности заплакать (чего-то не плачется, когда все совсем пиздец). Спасибо.

[Latishia]

tussisque, понимаю. у меня тоже есть такое, что чем хреновее, тем сложнее из себя что-то выдавить.
спасибо за... ммм... понимание) это важно.